Жертва обстоятельств

– В двух словах так просто и не расскажешь. Мы постепенно стали отдаляться друг от друга и в итоге стали чужими людьми.

– Ты его больше не любишь?

Полина боялась задавать себе этот вопрос, и прямота Ильи ее немало озадачила. Что в действительности она испытывает к Петру? Нужен ли он ей, если рядом появился другой мужчина? Последнее время она вспоминала о существовании бывшего мужа, лишь при личной встрече.

– Нет, – ответила она после некоторого перерыва.

Снова образовалась пауза. Теперь уже Илья задумался над ее долгим молчанием. Что это может означать? Что она колебалась с ответом? Не уверена в своих чувствах? Несмотря на сильное взаимное притяжение, он не мог избавиться от ощущения, что прошлое ее по-прежнему не отпускает.

– Ты завтра, как обычно, пойдешь к сыну?

– Обязательно! Я его целую неделю не видела!

– Представляю, как ты по нему тоскуешь! Я свою Аленушку часто вспоминаю, душа болит, а приходится довольствоваться редкими встречами.

– А когда ты последний раз ее видел?

– Два месяца назад. Потом они поехали на море, до сих пор еще не вернулись. Такими темпами она перестанет меня узнавать, а папой станет называть другого человека.

– Это ужасно тяжело! – Полина положила голову ему на плечо.

– Знаешь, мне казалось, что суды всегда решают в пользу матери. Как так получилось, что сын живет не с тобой? Твой муж влиятельный и богатый человек, смог подкупить судью? Где он работает?

– В администрации города, в управлении по финансам и экономическому развитию. Но он простой специалист отдела учета и отчетности, не большая шишка.

– Простых людей туда не берут.

– Да, его отец подключил свои знакомства и устроил собеседование, но в остальном Петр пробивался сам. Не было никаких гарантий, что его возьмут.

– Ты его будто защищаешь!

– Вовсе нет, говорю, как все происходило.

– Значит, он все-таки мог дать взятку?

– Не знаю, – Полина покачала головой.

– Тогда почему так получилось? Тут какая-то ошибка! Нужно подать на пересмотр дела, апелляцию или новый иск. Прошло ведь еще не так много времени, наверное, еще не поздно все исправить. Надо проконсультироваться с адвокатом. У меня среди постоянных клиентов есть одна контора. Я могу все разузнать, как это правильно оформить, можем их нанять, они все сделают.

– Нет… Нет…

К ее глазам начали подкатывать слезы. Она снова вспомнила суд, как невыносимо было слушать все, что там говорили. Невозможно себе представить, чтобы пришлось повторно пройти через этот кошмар.

– Ты не должна опускать руки! За сына нужно бороться!

– Нет… Нет… Замолчи!.. – она закрыла уши руками и опустила голову вниз.

– Полина!

Он попытался погладить ее по спине, чтобы успокоить, но она резко дернулась в сторону, красноречиво давая понять жестом, что лучшее ее сейчас не трогать.

– Уходи! – сказала она сквозь рыдания.

Она не хотела снова переживать судебный поединок, понимала, что пересмотр дела ничего не даст, эта затея изначально обречена на провал. Хотя опытный адвокат, возможно, и смог бы повернуть слушание в нужное русло. Но тогда Илья узнает о ней то, что она сама от себя тщательно пытается скрыть, забыть. Захочет ли он остаться с ней после этого? И самое страшное: в глубине души Полина начала сомневаться, а может, решение было правильным, и Никите лучше оставаться с Петром, но признавать это она не хотела, поэтому в недрах своего сознания не копалась.

– Прости меня, я не хотел причинять тебе боль!

Полина порывистым движением ухватилась за его руку и поднесла к своей щеке. Илья понял, что она нуждается в сочувствии и ласке, и нежно провел ладонью по волосам.

– Не бросай меня! – подняла она на него заплаканные глаза.

Он собрал губами соленую влагу, чтобы разделить ее страдания. Его поцелуи исцеляли лучше любого обезболивающего, а объятия уютным пледом оградили от нахлынувших воспоминаний и переживаний. Буря улеглась.

Глава 10

Вероятно, если бы Полина насмелилась и рассказала Илье историю своей жизни, то он и в этом случае отнесся к ней с пониманием. Но есть вещи, которые она не то, что озвучить не может, а вытесняет из памяти всеми силами и весьма успешно. Некоторые воспоминания ушли безвозвратно, а что-то приняло такие смутные очертания, что это уже не терзает так мучительно, как прежде.

Отца своего она никогда не видела. Он уехал, так и не успев узнать о существовании дочери, гордая мать не захотела делиться с ним своей новостью. Они не общались, контактов своих он не оставил и так и остался в неведении. На вопросы дочери о папе она отвечала лишь то, что он был подлецом и бросил их на произвол судьбы. Звали его Виталий, но мать наградила свое чадо незамысловатым отчеством, и в свидетельстве о рождении записали: Бодрова Полина Ивановна.

Первые более-менее отчетливые воспоминания о детских годах, пожалуй, начинаются с четырех-пяти лет. Жили они вдвоем с мамой, не было рядом ни бабушек, ни дедушек. Полина являлась поздним ребенком у Ирины, которая к моменту родов уже успела похоронить и мать, и отца.