Жертва 2. Искатель

В первый же день к нему пришёл Драко и начал почему-то просить прощения, а потом благодарить. Он лучше всех остальных понимал, что же пришлось совершить Снейпу ради него. И Северус ещё раз убедился в том, что его крестник действительно умный и благородный юноша. Конечно, это относилось только к тем людям, с кем у Драко были хорошие отношения. Потому что, судя по его поведению в школе, слово «благородство» было просто неуместно. Однако Северусу нравилось проводить время с Драко. С Люциусом, конечно, тоже было хорошо, но сейчас друг не так хорошо понимал его, как младший Малфой. С Драко они могли просто беседовать, гулять по огромной территории Малфой-мэнора, играть в шахматы и даже в итоге варить зелья, когда Северус заскучал, и Люциус организовал для него небольшую лабораторию.

Всё это время Северуса не покидало ощущение, что Драко что-то известно. Конечно, Люциус не сказал ни слова даже своей жене о шпионстве Северуса и о его отношениях с Поттером, не говоря уже о сыне. Но Драко иногда так пристально и понимающе на него смотрел, что Северусу становилось не по себе. А может, это просто была паранойя, которая не покидала его уже много лет?

В любом случае, Северус не мог жаловаться на своё пребывание в доме друга. Под конец лета он понял, что будь он один в тупике Прядильщика, он бы точно сошёл с ума. А тут были люди. Понимающие люди. Его друзья. Теперь уже единственные друзья. Северус старался поменьше думать об Альбусе. Но когда мысли о покойном директоре всё-таки посещали его, на него накатывала только тоска. Безусловно, каким бы ужасным человеком ни был Дамблдор, Северус скучал по нему. И это чувство, к счастью, заглушало чувство вины, которое не покидало Северуса в первые дни после бегства из Хогвартса.

О Гарри Северус тоже вспоминал. И тоже скучал по нему. Впрочем, он приложил все силы к тому, чтобы его нынешнее чувство к Гарри было светлой печалью, а не смертельной тоской. Да, они были вместе восемь с лишним месяцев, да, Гарри любил его, да, Северус тоже испытывал к нему светлые и тёплые чувства, но теперь всё было кончено. По крайней мере, на тот срок, пока Гарри не расправится с Лордом. Почему-то гораздо больше Северуса волновал портрет, который он так и оставил висеть в кладовой…

А что касается Лорда, то в середине лета он вызвал Северуса к себе и начал почему-то расспрашивать про некую Бузинную палочку. Конечно, Северус знал о ней кое-что из книг и даже верил в то, что она существует, но всё-таки был удивлён тем, что Лорду взбрело в голову искать её, только лишь узнав о её существовании из чуть ли ни детской книжки. Впрочем, многое в поступках Лорда было странным именно из-за его происхождения. Северус всегда был уверен, что, воспитывай его с рождения волшебники, он не совершал бы столь глупых и очевидных ошибок. Но, по крайней мере, теперь Северус точно знал, чем займётся Лорд в ближайшее время, и его внимание не будет приковано к Гарри, который уже наверняка занялся поиском хоркруксов.

В самом конце августа Люциуса срочно вызвали в Министерство. Зимой, с помощью всё тех же «своих» людей в Министерстве, он был снова восстановлен в Совете Попечителей. И теперь его приглашали, видимо, чтобы обсудить кандидатуру или объявить нового директора Хогвартса. На самом деле это был очень странный вопрос. Северус вначале нисколько не сомневался, что, как заместитель директора, его должность получит Минерва МакГонагалл. Но с учётом того, что теперь под Imperio ходило множество Министерских чиновников, нетрудно было догадаться, что Лорд прочит на место директора кого-то из своих приближённых людей. Это было бы весьма логично — начать захват власти со школы, которая осталась теперь без защиты Дамблдора. С учётом того, что за лето Лорд всё-таки смог так или иначе простить Люциуса, Северус не сомневался, что Малфой — наиболее подходящая кандидатура для этого. После Азкабана он сумел восстановить своё доброе имя, и, несомненно, получил бы поддержку Совета Попечителей, который теперь практически подчинялся ему.

Когда Люциус отправлялся в Министерство, Северус искренне пожелал ему удачи, понимая, что из всех зол Малфой — наименьшее. Каково же было его удивление, когда друг вернулся с озадаченным видом.

— Ну что, Люци, — иронично поинтересовался Северус, — тебя назначили новым директором?

Люциус рассеянно покачал головой и каким-то очень странным голосом произнёс:

— Нет. Они назначили тебя.

Глава 23.