Жернова истории 3

   Сегодня дают "Трильби" Юрасовского, где блистают молодые солисты Глафира Жуковская и Александр Пирогов. На Лиду трагическая история "безголосой" девушки Трильби и гипнотизера Свенгали, сумевшего внушить ей необычайные вокальные способности, но не сумевшего пробудить любовь к себе, представленная солистами с необычайно искренним чувством, произвела очень глубокое впечатление.

   Всю дорогу до дома жена молчала, даже за ужином. И лишь перед сном она вдруг обняла меня и прошептала:

   - А вдруг я тебя тоже загипнотизировала? Вот очнешься ты, стряхнешь наваждение, и отвернешься от меня...

   - Ну уж нет! - с возмущением отвечаю ей. - Как же я от тебя отвернусь? Ты просто не представляешь, какое гипнотическое действие оказываешь, когда я обнимаю тебя и ощущаю "Вальтер" за подвязкой... - а мои пальцы в этот момент легкими касаниями, сначала шелка чулка, а затем и нежной, гораздо нежнее шелка, кожи над ним - удостоверяются в наличии на месте указанного предмета.

   - Да ну тебя, - непроизвольно прыснув, Лида бьет меня кулачками в грудь, а я стискиваю ее в объятиях еще крепче и тянусь к ее сладким губам.

Глава 9. Совнарком дает добро...

   В разгар сезона летних отпусков с билетами на юг в 1926 году дела обстояли не настолько паршиво, как представлялось когда-то из начала XXI века. Примерно как в позднесоветское время: надо было хватать билеты сразу, как открывалась предварительная продажа, поскольку уже за три недели до отъезда шансы приобрести места хоть на какой-нибудь поезд становились весьма призрачными. Посему кассы Казанского вокзала посещаю заранее и становлюсь владельцем бумажек, удостоверяющих, что места в купейном вагоне поезда, следующего до Симферополя, у нас теперь есть. Не забыл я и о бронировании мест на обратный выезд.

   Наше с Лидой путешествие в Саки мало чем отличалось от прошлогоднего. Разве что ветку на Евпаторию все же восстановили, и не пришлось трястись в импровизированном автобусе через жару и пылищу. Пока жена поселялась в лечебнице и договаривалась о процедурах с тем же врачом, который вел ее в прошлом году, отправляюсь в домик, где я снимал комнатку для себя. Хозяева на месте, и все так же готовы принять меня на постой. Немудреные подарки, которые я привез с собой (всего-то лишний походный рюкзак прихватил) - настенные часы для всего семейства, рыболовные снасти и набор инструментов для главы семьи, швейные принадлежности для жены, и шоколадные конфеты для детей - привели их в полное смущение и тихую радость.

   Проводим мы три недели отпуска (неделю прихватили за свой счет) тоже весьма похоже на наше прошлое лето в этих местах. Процедуры, гуляние по парку, вылазки на пустую песчаную косу и возвращение в Саки уже под ночным звездным небом. Но вот состояние моей жены несколько отличается от прошлогоднего. Конечно, Лида старается не подавать виду - да и нельзя все время быть мрачной - но все же некая угрюмая сосредоточенность время от времени проскальзывает в ее настроении.

   Июльская жара нынешнего года мало чем отличается от жары августа 1925-го, так что пропеклись мы изрядно, да и вес маленько сбросили. Возвращение в Москву сразу же швырнуло нас в водоворот текущих дел. Моя половинка с головой ушла в упорядочение режима секретности на предприятиях Военпрома, вместе с комиссией РКИ и представителями ОГПУ. На меня же навалилась текучка, отложенная и поднакопившаяся за время отпуска, и заботы, связанные с завершением расчетов по нашей первой целевой программе.

   Да уж, - назвался груздем, не говори, что не дюж. Однако спецы в ВСНХ подобрались крепкие, и, пока я отсутствовал, сумели проделать значительную часть расчетов. Но пока это были разрозненные прикидки по отдельным направлениям. Теперь же предстояло свести их в общую картину, и посмотреть, на какие итоговые цифры выводят нас наши расчеты.

   Мобилизовав специалистов вместе с их помощниками, за несколько дней получаю сводные данные... и хватаюсь за голову. Программа требует двадцать шесть миллиардов золотых рублей капиталовложений за пять лет! Если мне память не изменяет, в известной мне истории первая пятилетка с огромным перенапряжением сил обошлась нам восемнадцатью миллиардами рублей капиталовложений в промышленность (общую цифру, увы, вспомнить не могу). Но двадцать шесть миллиардов только по программе повышения материального и культурного уровня жизни трудящихся!? Да за это мне уже в Госплане голову отвернут, не доводя дело до Наркомфина.

   Те же эмоции вызывает у меня строка "Сводный лимит валютных расходов". Да никто нам столько валюты под наши замыслы не даст, все пустят на закупку машин и оборудования.

   - Нет, товарищи, - говорю собравшимся в моем кабинете разработчикам программы. - Я, конечно, понимаю, что из этих двадцати шести миллиардов большая часть - это затраты по различным отраслям промышленности. Но все равно - цифра заведомо нереальная.

   Мне никто не возражает. Люди грамотные, сами понимают, что наскрести такую сумму капиталовложений негде. Со вздохом выношу вердикт:

   - Будем резать!