Жернова истории 3

   Милый! Д мы на этих фирмах не то что "фондик" - свой нехилый банк создать сможем. Вот только светиться ни к чему. Фактически Политбюро отдало в руки ОГПУ - а о существу, мне (при условии, что я Трилиссера с его оперативными нуждами обижать не буду), - очень даже немалые средства. Не колоссальные, конечно, но по сравнению с нашей общей валютной выручкой - весьма заметные. И, самое главное, - никто ведь и претензий не предъявит. Заработали? Да. И все потратили - на ввоз оборудования, согласно утвержденным заявкам, и немножко на работу ОГПУ. Отчетность - вот она. Всё чисто. А по существу я получаю возможность регулировать направления многих импортных закупок. Требовать-то будут всего и много. Но вот решение вопроса о том, что удастся из этих заявок удовлетворить в первоочередном порядке, будет у меня в руках. Так что будут у Серебровского и экскаваторы, и бульдозеры, и бурильные установки...

   На следующий день в ВСНХ у меня состоялась примечательная беседа с несколькими старыми спецами. Соколовский, Каратыгин, Черногрязский, Гинзбург... Жаловаться они ко мне пришли. На Орджоникидзе!

   - Лично с Георгием Константиновичем вполне можно работать. Почти как с Дзержинским, - начал Каратыгин, блеснув большими залысинами и машинально коснувшись рукой своей довольно жиденькой бородки. Партийную кличку "Серго", по которой чаще всего именуют нынешнего председателя ВСНХ, он признавать не желает. Ну, кто бы сомневался!

   - А что же вас тогда не устраивает, Евгений Сергеевич? - пытаюсь выяснить у него.

   - Понимаете, - вступает в беседу Гинзбург, - вроде бы он человек думающий, и способный воспринимать аргументы. Но как только дело доходит до участившихся в последнее время решений о расширении капитальных работ, которые не обоснованы ни с инженерной, ни с экономической точек зрения, Георгий Константинович превращается в непробиваемую стену.

   - Увы, - развожу руками, - тут и я ничем помочь не могу. И вам не советую упираться - эти ветры дуют с самого партийного Олимпа. У нас и так на старых специалистов сплошь и рядом с подозрением смотрят, а тут живо приклеят ярлык классовых врагов и саботажников. Только наживете себе неприятности...

   Затесавшийся в эту компанию инженер Осадчий, который вообще-то работает не у нас, в ВСНХ, а в президиуме Госплана, - наверное, к знакомым заглянул, - пылко возражает, даже не дав мне закончить фразу (чем заслужил неодобрительные взгляды со стороны собравшихся):

   - Мы что же, теперь всякую критику должны отставить в сторону и заниматься исключительно пением похвал?!

   - Погодите, погодите... - жестом останавливает его Гинзбург. Вот уж с кого только и писать портрет старого специалиста - пенсне на шнурке, совершенно седые моржовые усы и столь же седая бородка смотрятся очень импозантно в сочетании с его грузной фигурой. - Ладно бы речь шла об отдельных проектах, на которые реально не хватит стройматериалов, строительных механизмов, квалифицированных работников, что приведет к срыву сроков строительства и замораживанию капиталовложений. Это немалый ущерб, это весьма неприятно, но не фатально. Но продукция со строящихся предприятий уже добавлена в расчеты контрольных цифр на 1930 и последующие годы. И если сроки строительства срываются, то срываются и все связанны с этим планы...

   Из-за спины маститых спецов раздается голос единственного молодого человека среди этих старых зубров - Василия Леонтьева, которого я все-таки сумел вытащить к себе из Берлина:

   - Опять ваши большевики не хотят считаться с законами экономики. Зачем наша группа только времени убила на балансовые расчеты? Из-за всего этого авантюризма всё идёт псу под хвост! - он упрямо сводит свои густые черные брови и, тряхнув ровненько подрезанной чёлкой, устремляет на меня взгляд исподлобья.

   Ну, разошлись! Не соображают, что ли, - ведь подставляют по-крупному и себя и меня?

   - Вы кто - специалисты или барышни-институтки? - говорю тихим, но нарочито угрожающим голосом, едва не срывающимся на рычание. - Что вы тут вселенский плач устроили? Изобразите ещё детский визг на лужайке для полного комплекта! - и, не дав им опомниться от такой оскорбительной выволочки, перехожу на более спокойный тон. - Лбом стену не прошибешь. Уж вы-то, как специалисты, могли бы понимать, что для этой цели имеются другие инструменты. Вам предлагают нереальное расширение капитальных работ и основанные на нем столь же авантюристичные планы увеличения производства? Отлично! Выше темпы социалистического строительства! Какие тут могут быть возражения? - иронический подтекст последних фраз не ускользает от моих собеседников, вызвав у некоторых из них кривые ухмылки, но они пока не понимают, к чему я клоню.