Жернова истории 3

   - Сами! - гордо ответил Марков. - Вот, Конон Михайлович Сысолятин постарался. И термины подобрал, и русско-якутский технический словарик составил, и учебную литературу перевел! - с этими словами Павел привлек к себе и обнял за плечи невысокого якута. Конон Михайлович оказался совсем молодым, не старше, пожалуй, Маркова. - И сам с якутами занятия ведет.

   - Так, трактористов вы теперь в техникуме готовить будете, а курсы тогда что же? - не отставал Полащук.

   Павел Алексеевич охотно пояснил:

   - Так и кроме тракторов у нас техники всякой много, попроще малость. Сеялки рядные, молотилки, веялки, крупорушки, сепараторы, локомобили... Мы теперь стараемся через краткосрочные курсы как можно больше рабочих совхоза и колхозников окрестных пропустить, чтобы поднять техническую культуру, чтобы в перспективе все могли знать, с какого бока к технике подступиться и как ее правильно эксплуатировать.

   - Думаю, с такими кадрами у вас работа спориться должна, а? - обращаюсь к председателю правления МТС.

   - Должна... - вздыхает тот.

   - Что же так невесело? - это снова влезает Полащук, опережая мой вопрос.

   - Да есть тут у нас одна язва... - повторно вздыхает председатель, - придирается на каждом шагу, а то и переделывать работу заставляет.

   - И кто же это таков? - чуть не хором спрашиваем мы с Федором Михайловичем.

   - Главный агроном здешний! - эмоционально, но, похоже, без злобы, выпаливает глава МТС.

   - А познакомиться с этой язвой можно? - интересуюсь. Собеседник в ответ молча пожимает плечами.

   - Можно. Я его как раз в правлении только что видел, - приходит к нему на помощь Марков.

   Действительно, главный агроном зерносовхоза Мархинский оказался в здании правления МТС.

   Главный оказался недавним выпускником Омского сельскохозяйственного института (первое в Восточной Сибири высшее сельскохозяйственное учебное заведение открылось в Иркутске только в прошлом году), и сразу после выпуска в 1926 году пошел работать в Мархинский, так как сам был родом из здешних мест. Желая прощупать молодого агронома (надо же, тут везде молодежь!) - ведь не зря у специалистов Наркомзема успел нахвататься кое-чего, - спрашиваю:

   - И какую же систему земледелия вы исповедуете? По Вильямсу, Прянишникову или по Тулайкову?

   - Система земледелия - не Святое Писание, чтобы ее исповедовать, - степенно отвечает молодой человек. - К любой системе надо со своим умом подходить, да со знанием местных условий. Вот, скажем, зимы тут у нас малоснежные, влаги не хватает. Так мы у Тулайкова берем его систему снегозадержания и расчеты изменения сезонной потребности во влаге для разных культур.

   - А как вы к мелкой вспашке относитесь? - вставляет свое слово Тихон Михайлович Руднев из Совхозцентра.

   - Хорошее дело. Перспективное, - отвечает агроном.

   - Вот видите, что практики-то говорят! - торжествующе поворачивается к нам Руднев.

   - Мелкая вспашка влагу в почве помогает задержать, что для нас очень важно, - продолжает наш собеседник, к удовольствию Тихона Михайловича. - Но только подумали мы, прикинули, и решили пока ею не заниматься.

   - Что же так? - Руднев на глазах скисает.

   - Сами рассудите, - молодой специалист начинает перечислять, каждый раз, называя очередной пункт, встряхивая кистью руки. - Система мелкой вспашки требует очень высокой степени очистки посевного материала, целого комплекса мер по борьбе с сорняками, и правильно организованного севооборота, так? При нашей теперешней технической оснащенности, при недостатке качественных сортовых семян для посева, при том, что севообороты только-только начинаем налаживать, мы эту систему по всем правилам не осилим. Сортировать семена и бороться с сорняками на данном этапе мы можем только за счет массового применения малопродуктивного ручного труда. А где его взять? Вот когда все необходимое будет в наличии, я первый буду эту систему внедрять, - заканчивает он.

   - А с урожаями у вас как? - это ведь ключевой вопрос, и не только для меня.

   - Не очень, - посуровел лицом агроном. - В прошлом году девять центнеров пшеницы с гектара сняли, правда, в 1927 - уродилось одиннадцать. Сложные тут условия. Заморозки часто посевы бьют, а иной раз пшеница и вызреть не успевает, под снег уходит. Ячмень тут куда как лучше родится, но одним ячменем сыт не будешь. А вот сортов пшеницы, чтобы специально для наших мест, пока еще нет. Правда, Анна Николаевна с позапрошлого года у нас семеноводческой работой занимается на селекционной станции. Но новые-то сорта не в один год выводятся. Эх, - оживился он, - вот под Покровском хорошие земли есть! Там, при правильном подходе, и до тридцати центнеров можно взять, а в урожайный год, пожалуй, и больше.

   - А тут не сможете? - мне стало интересно. Ведь по остальной Якутии пшеницы хорошо, если 4-5 центнеров с гектара берут, а то и 1,5-2 выходит. Фактически только семена оправдать.