Жернова истории 3

   После одобрения налоговой реформы можно выкатывать на XV съезд ВКП(б), намеченный на сентябрь 1927 года, и проект пятилетнего плана. В моем времени XV съезд, состоявшийся в декабре, утвердил лишь директивы по составлению плана. А теперь есть шансы утвердить уже сам план. Вроде Кржижановский уже почти завершил работу над двумя вариантами. И наши программы по промышленности (производства товаров народного потребления и роста благосостояния, развития станкоинструментальной промышленности и точного машиностроения, развития стройиндустрии, развития химической промышленности и развития двигателестроения) практически готовы. Начнем на год раньше, и 1927/1928 хозяйственный год станет первым годом пятилетки. И это формально мы начнем раньше на год. А фактически - на полтора. Ведь в моем времени пятилетку осенью 1928 года по существу не начали, все утрясали директивы до середины 1929 года, а то и позже.

   Станки, станки... Даже та масштабная программа станкостроения, которая предлагается нами на пятилетку, не сможет сразу исправить положение. Если в Германии имеется 350 станкостроительных заводов, то у нас - только 12. Из имеющихся на мировом рынке 500 типоразмеров металлорежущих станков мы выпускаем всего лишь 24, и наша программа замахивается на расширение ассортимента лишь до 65-70 типоразмеров. Сейчас станкостроение распылено по разным трестам и главкам, специализация заводов отсутствует - один лишь ленинградский завод имени Свердлова специализирован только на выпуске станков. Отечественная продукция удовлетворяет лишь 20% текущих потребностей, а с началом пятилетки эта потребности резко возрастут. Опять все упирается в импорт!

   С такими невеселыми мыслями, которые одолевали меня и после работы, я возвращался домой. Мои раздумья были прерваны почти у самого подъезда протяжным криком:

   - То-очить ножи-ножницы, бри-итвы править!.. То-очить ножи-ножницы, бри-итвы править!..

   Навстречу мне по переулку шел человек в замызганном сером рабочем халате, тащивший за плечами свою рабочую снасть: немудрящий станок с ножным приводом, на котором были закреплены несколько точильных кругов разного размера и разной степени зернистости. На меня пахнуло полустертыми воспоминаниями далекого детства, когда последние могикане племени точильщиков еще бродили по дворам. Тем временем человек поставил свой станок на тротуар и по двору снова разнеслось:

   - То-очить ножи-ножницы, бри-итвы править!..

   Из окон высовывались люди, и уже захлопали двери подъездов близлежащих домов, откуда появились нуждающиеся в услугах точильщика. Я еще только брался за ручку двери своего подъезда, когда раскрученный ногой мастерового точильный круг пустил первый сноп искр. Поскольку умения обращаться с абразивным бруском меня никто не лишал, а за время пребывания в этой реальности и с ремнем для правки бритвы успелось наловчиться, в сторонних услугах нужды не было и можно было спокойно идти домой, к жене и сыну.

   Полюбовавшись, как маленький Лёнька прильнул к налитой молоком груди и довольно зачмокал, я поцеловал Лиду в щеку, и только после этого достал из портфеля желтовато-сероватую книжку последнего выпуска журнала "Вестник Комакадемии" со своей статьей. Эта статья выпила у меня немало крови. Хотя ее основные идеи не представляли для меня чего-то нового, их обоснование ссылками на источники стоило огромного времени и нервов. Хотя первая и вторая главы "Немецкой идеологии" уже были опубликованы на немецком языке, а первая - и в переводе на русский, подготовительные рукописи 1857-1859 годов, известные под названием "GrЭndrisse", имелись только в фотокопии. А разбирать почерк Маркса, это, скажу я вам, та еще каторга!

   Если бы не помощь Рязанова и его сотрудников, да унаследованное от Осецкого знание немецкого языка, вообще ничего бы не вышло. Зато теперь можно гордиться тем, что здесь мне удалось впервые ввести в научный оборот целый ряд интереснейших мыслей Маркса. Не удержавшись, вновь и вновь перечитываю вышедшие из-под моего пера строки:

   "Итак, важнейшие тезисы рукописей Маркса, дополняющие и раскрывающие известное нам положение о всестороннем развитии личности человека как цели коммунистического производства - превращение науки в непосредственную производительную силу, прогрессирующее вытеснение человека из непосредственного процесса материального производства и превращение свободного времени в главное мерило богатства человеческого общества.

   Все эти три положения тесно связаны между собой, и позволяют яснее понять тезис Маркса из III-го тома "Капитала", что "царство свободы", т.е. свободное развитие человека начинается, собственно, по ту сторону процесса материального производства.