Жернова истории 3

   Впрочем, изменилось не все. Точно так же был допущен на внешние рынки дешевый немецкий уголь, чтобы дать возможность Германии выплачивать репарации, и точно так же это вызвало кризис в британской угольной промышленности, как и желание шахтовладельцев вылезти из кризиса за счет рабочих. Ожидаемо было и возмущение шахтеров, и выделение в 1925 году правительством субсидий на поддержание уровня зарплаты в отрасли - только не на девять месяцев, как это сделали консерваторы, а на год. Создана была и правительственная комиссия, призванная определить пути оздоровления ситуации в угольной отрасли. Но, так или иначе, 30 апреля локаут владельцами шахт объявлен не был, и не началась майская всеобщая стачка. Нарыв все-таки должен был лопнуть, но когда и как?

   А вот переворот Пилсудского произошел, как и было предсказано. Раскрыв 14 мая свежую газету, читаю о походе Пилсудского на Варшаву и об уличных боях в польской столице. И здесь не ошибся! Приятно оказаться удачливым пророком, хотя никаких видимых последствий это для меня и не повлекло. Никто не торопился выразить мне свое восхищение, почтительно восклицая: "А ведь вы опять оказались правы, Виктор Валентинович!".

   После того, как долго остававшаяся загадочной охота за моей персоной благополучно прекратилась, "Зауэр" я стал обычно оставлять дома. И если бы не постоянные увещевания жены, настаивавшей на том, что навыки и стрельбы, и рукопашного боя требуют регулярных тренировок, не стал бы больше появляться ни в динамовском тире на Лубянке, ни в спортивном зале того же общества на Цветном бульваре. Но под ее давлением время от времени все же приходится выбираться и туда, и туда, с трудом загоняя свою лень в подполье. А в это воскресенье, 16 мая, Лида вознамерилась провести занятия на природе, в уже знакомом нам местечке близ Зосимовой Пустыни.

   К вокзалу нас привез новенький трамвайный вагончик, который я сначала принял за обычный, дореволюционной постройки, из числа капитально отремонтированных на заводе СВАРЗ. И лишь когда он остановился рядом с нами, успел сообразить, что этот лишен большого фонаря на крыше, благодаря чему стал малость ниже ростом. "Наверное, из числа тех, что Моссовет заказал через ГОМЗ на Коломенском заводе", - припомнил информацию, что проходила через мои руки.

   Середина мая в этом году оказалась теплой, если не сказать - жаркой, так что нам не пришлось повторять подвиги первого выезда в здешний лес (предпринятого в апреле прошлого года) и тащиться через непролазную грязь. Да и зеленело вокруг все уже весьма буйно, хотя ландыши еще только показали стрелки с крохотными зеленоватыми бутончиками. Но ничего, если тепло продержится еще несколько дней, появятся целые ковры маленьких душистых колокольчиков белоснежного цвета.

   Вдоволь порезвившись, расстреляв по две обоймы патронов, и наставив друг другу синяков и защипов в рукопашной, мы повалились передохнуть на зеленый ковер. Лида медленным движением положила мою руку себе на живот, всхлипнула, потом закусила губу, унимая слезы, и, старательно сдерживая предательскую дрожь в голосе, выдавила из себя:

   - Зря только в Крым ездили. Ничего не вышло. Пустая я. Не помогли эти грязи...

   - Не помогли за один раз, помогут за два. Надо будет - и третий раз съездим, - голос у меня сейчас твердый, даже жесткий. Иначе нельзя.

   - Ты сам-то веришь, что поможет? - жена приподнимается на локте и наклоняется надо мной, заглядывая прямо в глаза. Да, ей скоро двадцать шесть. По нынешним понятиям - совсем перестарок для рождения первого ребенка. Годы уходят и надежда тает.

   - Верю, - мой голос спокоен, без всякого нажима, но по-прежнему тверд. Смотрю на нее, не отводя взгляда. - Прежде всего, я верю в тебя. В то, что ты не сдашься, не сломаешься, не раскиснешь, и пройдешь через все возможное и невозможное, чтобы добиться своего. Поэтому летом мы снова едем в Саки.

   Беру ее руку в свою, и поочередно согревая каждый пальчик дыханием и отмечая мимолетными прикосновениями губ, заканчиваю каждый выдох словами. Паузы между ними получаются довольно заметными, поэтому выходит что-то вроде:

   - ...Радость моя... ненаглядная... хочу... чтобы ты... радовалась... вместе со мной. ...Послушай... как заливаются... птицы... над нашей... головой. ...Взгляни... на бег облаков... по синему... небу...

   У меня не хватает выдержки на самом последнем пальце: поворачиваюсь и жадно ловлю ее губы своими, машинально смахивая рукой прошлогодние пожухлые травинки, приставшие к ее роскошным волосам (и зачем она их так коротко стрижет?). А затем мы лежим молча, вглядываемся в высокое небо над нами, слушаем щебетание весенних птах, и чувствуем, как бьются рядом наши сердца.

   Когда мы занялись немудреной трапезой, Лида поинтересовалась:

   - Ты вчера допоздна задержался на работе, сказал, что был очень серьезный разговор с Дзержинским. На ночь глядя больше ничего говорить не стал, обещал рассказать на свежую голову. Я жду.

   Да, и верно. Был такой разговор, и было обещание жене с утра обо всем поведать. Слово надо держать.