Женское руководство по уходу и содержанию самца

Вот и чудно. Кое у кого пятничная ночь тоже оставляла желать лучшего. Бэт Энн чувствовала мстительный укол удовольствия по этому поводу.

Дождь снова застучал по ее голове, и Бэт Энн взглянула вверх, убеждаясь, что лить стало сильнее.

— Где спрячемся? — спросила девушка, поворачиваясь к Кольту.

Морпех указал на деревья, его глаза казались темными озерами в темноте.

— Можем попробовать там.

Бэт Энн проследила за его жестом и заметила дощатую лестницу, прибитую к дереву. Ее взгляд уперся в деревянный пол, настеленный на стволе, футах в пятидесяти над ее головой. Как она могла пропустить домик на дереве?

— Как думаешь, это безопасно?

Мужчина направился к лестнице, и Бэт Энн заметила, что он опирался больше на левую ногу.

— Ты в порядке? — спросила она его, скрестив руки на груди.

Морпех окинул ее непонимающим взглядом.

— А что?

— Твоя нога. Тебе больно?

Девушка надеялась, что нет. Она и так чувствовала себя достаточно виноватой за то, что Кольт застрял здесь, разыскивая ее.

— Нет, не больно, — ответил он ровным голосом.

— Но...

— Это старая травма колена. Оно ноет на погоду, — Кольт бросил на нее острый взгляд. — Ты будешь всю ночь стоять там, под дождем?

— Ну, нет...

— Тогда поднимайся по лестнице.

По бесстрастному голосу никогда нельзя было угадать, о чем думал этот мужчина. Это было одной из черт, что ей не нравились в Кольте. Эмоции не отражались между его узкими, жесткими глазами и почти слишком твердой челюстью, казалось, этого мужчину никогда и ничто не могло порадовать. Бэт Энн стало любопытно, треснуло бы его лицо от улыбки?

Вероятно.

Ладно уж, она поднимется по этой чертовой лестнице. Девушка обернула ручки мерзкого мешка, в котором носила свои лабутены, вокруг запястья и подошла ближе. Ступеньки не выглядели такими уж надежными, но глядя на угрюмое лицо Кольта, она решила все равно попытаться. И, положив руки на первую перекладину, стала карабкаться вверх. Доски были скользкими, а ноги плыли от грязи, вынуждая ее двигаться медленно. Раз ее нога соскользнула, и Кольт пришел на помощь, положив руки на ее попку, и поддержал. Тепло его руки отозвалось во всем ее тело, до самых пальчиков на ногах. Ее тело вспыхнуло ответной реакцией ... и желанием. «О, Господи».

— Осторожно, — морпех предупредил тяжелым голосом, отчего жалящая похоть завяла и умерла.

Почему ее привлекал этот непростой, неприятный мужик? Должно быть, это отчаяние. У нее не было секса уже добрых полтора года, задолго до того, как она рассталась с Алланом, и теперь ее волновал красивый парень, который к ней прикасался. Вот, как—то так. И ей было холодно. Его рука на ее теле казалась обжигающе горячей, вот она и отреагировала на тепло. Ничего более.

Внутри домик был крошечным — длинная комната, которая казалась слишком маленькой для людей. Вширь ее едва хватало, чтобы Бэт Энн и Кольт могли стоять плечом к плечу, а крыша была такой низкой, что мужчине пришлось согнуться. Но здесь хоть было сухо, ну почти. Дождь и ветер проникали в дальний угол, именно туда, где лежала куча отсыревших одеял.

Мило. Не то, чтобы она дотронулась до этих одеял, но было бы здорово иметь такую возможность.

Другой конец комнаты был занят мини холодильником и складом бутылок,— опять ром. Девушка наклонилась и заглянула в холодильник.

— Яблоки, — с отвращением произнесла Бэт Энн.

— Яблоки?

Она выпрямилась.

— Ну да. По всей видимости, они любят играть с яблоками. Если кто-то дарит тебе яблоко, а ты откусываешь от него, это значит, что ты хочешь с ним переспать.

Девушка вздрогнула, вспоминая прошлый вечер.

— Мне предлагали множество яблок сегодня.

Его смех прозвучал как короткий, сухой лай.

— Могу себе представить.

Почему-то, Бэт Энн сразу почувствовала себя лучше. Наверное, его смех так на нее действовал, да еще то, что дождь больше не лил на голову. Девушка стащила с себя насквозь промокший плащ и отошла отжать его к дальнему краю комнаты, отсутствие одной стены заставляло прочувствовать ночной холод. С плаща стекала вода. Купить эту шмотку казалось тогда хорошей идеей, но велюровая ткань вовсе не защищала от дождя.

— Ночь будет холодной.

Кольт не ответил. Наверное, размышлял, насколько же нужно быть дурой, чтобы явиться сюда на шпильках и в блестящем мини-платье. Но, черт, она не планировала быть здесь, как и он. Просто не повезло. Чертовски не повезло.

В последнее время это стало ее традицией.

Бэт Энн повернулась и внезапно коснулась сухой кожи. Сухой, теплой кожи. Ахнув, девушка шагнула назад, к самому краю.

Мужские руки тут же ее схватили.

— Осторожно.

— Прости, — пробормотала она, обходя его стороной.

В домике было темно, еще и фонарь не горел, наверное, нужно было экономить батарею. — Ты, умм, снял рубашку. Хочешь, я выжму ее?

— Она сухая, — мужчина вложил свою одежду ей в руку. — Это для тебя.

—О! — о, этот мужик святой! — Думаешь, мое платье и плащ высохнут до утра, если развесить где—нибудь?

Помолчав минуту, Кольт прохрипел:

— Давай. Я подожду снаружи, — половицы прогибались под его ботинками.