Однажды он в метро встретил женщину, похожую на Марину, и, хотя не умел и не любил знакомиться в транспорте и на улице, заговорил с нею. Женщина возвращалась с дня рождения подруги, явно выпила чуть больше и, может быть, поэтому была легкомысленна и раскованна. Он проводил до ее дома, напросился на чашку кофе. Это была замечательная безумная ночь, и он решил, что добьется, чтобы она ушла от мужа. Она не скрывала, что замужем и муж лечится в санатории, а сын в деревне у бабушки. Утром она сказала ему:
— Я тебе благодарна за это безумие. Женщине такое безумие иногда необходимо. Но никакого продолжения не будет. Я люблю мужа и не хочу его потерять.
Она не сказала ему номер своего телефона. Несколько вечеров он сидел возле ее подъезда и наконец увидел ее. Она возвращалась с мужчиной, по-видимому мужем, тридцатилетним, белобрысым, щуплым, такими могут быть только мужья. Она заметила его. Он был уверен, что она посмотрит из окна квартиры, убедится, что он по-прежнему ждет, и найдет повод выйти.
Она вышла и говорила так жестко, что он понял: у него нет никакой надежды.
И в этот же вечер позвонил отец и сказал, что в деревню вернулась Марина с дочерью и что она уже два года как разведена с мужем.
На следующий день он начал искать повод для командировки. И через сутки выехал в Псков.
ВТОРАЯ ЖЕНА
Хотя, как ему показалось, никто не видел губернаторскую «Волгу», но его приезд все-таки заметили и тут же передали отцу, который косил вблизи деревни.
Отец подъехал на велосипеде, снял с рамы косу, ополоснул руки из таза возле колодца и только тогда вошел в дом. Они обнялись. Отец за те два года, что они не виделись, еще больше подсох. Надо бы показать врачам в Москве, не подтачивает ли какая-нибудь болезнь.
Мать принесла из погреба окрошку. Они выпили с отцом водки, как и положено при встрече. Мать тоже налила себе.
— Тебе хватит, — сказал отец.
— Я не пила, только пригубила, — начала оправдываться мать. — Сын ведь приехал!
— Помолчи, — оборвал ее отец и разлил ее водку себе и ему. И он понял, что порядок в доме прежний. — В отпуск? — спросил отец.
— В командировку.
— С Татьяной не помирились?
— А мы и не ссорились.
— Может, так оно и лучше. — И отец вздохнул, как ему показалось, с облегчением. И мать, и отец приезжали к нему в Москву. И боялись, что он приедет в деревню с Татьяной, Ольгой и ее негром. С тем, что Татьяна старше его, и намного, они бы смирились, Татьяна им нравилась, но появление негра в деревне — это обсуждение на несколько лет. Когда Мишель сказал, что он хотел бы побывать в нормальной русской деревне и пожить в деревянной избе, мать замолчала и, чтобы не увидели, вышла в коридор и перекрестилась, не приведи господь такое.
Он спросил мать:
— А если бы я женился на негритянке и у тебя были бы внуки-негритята?
— А ничего, — ответила мать. — Свыклись бы. Там же и твоя кровь, значит, и наша. А так женился на женщине, которая старше тебя, да еще и с замужней дочкой, да муж у нее негр. Перебор. А в деревне не любят, когда с перебором.
— Угол снимаешь? — спросил отец.
— Через министерство дали комнату в коммунальной квартире, подселением это называется.
— В министерстве платят так же мало?
— Так же мало.
— А я заглотнул больше, чем могу проглотить.
Он понял и не стал уточнять. Отец писал ему в Москву, что колхоз распался, землю раздали по паям. Многие пенсионеры сдали свои паи в аренду, сил обрабатывать уже нет, а продавать землю еще не разрешали. Отец к своему паю взял в аренду еще несколько паев.
— Вдвоем мы с тобой развернулись бы, — сказал отец.
Он снова промолчал. Конечно, развернулись бы. Он поездил по стране и убедился, что лучшими фермерами стали механизаторы, а самыми преуспевающими — семьи, где муж и жена были с высшим сельскохозяйственным образованием: он инженер, она агроном или зоотехник. В деревнях, в отличие от городов, сотни тысяч инженеров не сидели без работы.
— На сколько приехал? — спросил отец.
— У меня неделя от прошлого отпуска осталась.
Отец молчал, наверное, прикидывал, что он может успеть за неделю.
— Когда ты телеграмму дал, что приезжаешь, я Марине сказал об этом.
— И что она тебе ответила?
— Что будет рада увидеть. Она еще красивее стала.
Значит, отец не между прочим сообщил, что в деревню вернулась Марина с сыном и что, по слухам, она разошлась с мужем. Отец выстраивал свою комбинацию.
— Но скандал намечается, — продолжил отец. — Витька Васильев к ней по вечерам в открытую заходит.
— Поганец, — сказала мать. — У него же трое детей!
— Бросит. Он парень бедовый, — сказал отец и посмотрел на него.
И опять, как и много лет назад, против него был Витька Васильев. Он вспомнил их первую драку. Витька никогда не отступал, не отступит и сейчас.
Он по письмам отца знал, что Васильев, отслужив в армии два года, вернулся в деревню, был бригадиром, председателем колхоза и, как только начали создаваться фермы, первым в деревне взял землю, построил первый и пока единственный в деревне двухэтажный дом с гаражом внизу.
Отец разлил остатки водки. Они выпили.
— Пойдем в магазин, — предложил отец. — Одной мы не обойдемся.