Женская собственность. Сборник

— Они, конечно, мерзавцы, — ответил я. — Сейчас их наказать будет трудно. Это как с воровством, не пойман — не вор. Но не пойманный вор не перестает воровать. Поймаем их на другом воровстве. Впереди целая жизнь, еще сведем с ними счеты. А сейчас с них надо взять всю возможную компенсацию.

— Продаться за какую-то ободранную квартиру? — спросила меня Татьяна.

Я молчал, зная, что ни переспорить, ни переубедить Татьяну я не смогу. Она всегда жила в отдельных квартирах. В квартире деда и отца, потом в этой не очень удобной, но своей. За меня ответила Ольга:

— Да, за квартиру. И я об этом должна уже думать сегодня. Тебе повезло, что твоя сестра вышла замуж за богатого австрийца и он, заняв генеральскую квартиру твоего деда, купил две квартиры-«распашонки» для тебя и твоего отца и матери, а то бы нам всем пришлось жить в коммунальной квартире. Но ни ты, ни мой драгоценный папаша никогда на квартиру не заработаете. Значит, я всю жизнь буду жить в крохотной комнатушке, а если выйду замуж за провинциала, как ты, в этих двух комнатах будут жить четверо, я когда-нибудь рожу ребенка, и нас будет пятеро. Я думаю, и ты еще можешь родить ребенка, потому что, если ты не родишь, ты вряд ли удержишь своего крестьянина, он же в своей деревне не сможет показаться, если у него не будет своего ребенка. Значит, нас будет шестеро. Нормальная коммуналка с одним сортиром, в который надо занимать очередь с шести утра. Тебя такая жизнь устраивает? Нет уж, я из этих мерзавцев за свое унижение вытрясу все возможное. И не вздумай мне мешать!

— А если помешаю? — спросила Татьяна.

— Я тебя вычеркну из своей жизни. Проживу без тебя. Но я своего добьюсь.

Ольга добилась немногого. Вроде бы все просчитала. Но она еще не понимала, что взрослые, чего-то уже добившиеся в жизни, считают и предугадывают лучше молодых и начинающих.

Как и предполагал адвокат, судебное заседание оказалось закрытым. Судья, женщина лет пятидесяти, начала, по сути, с обвинения Ольги. Адвокат спокойно и дотошно под протокольную запись рассказал обо всех угрозах и предложениях директора овощной базы и продиктовал предполагаемый сценарий, которого будет придерживаться судья. И даже привел выражения, какие употребит судья. Вероятно, адвокат так точно просчитал всю технологию процесса, что судья растерялась. У нее была только одна заготовка. Она поняла, что с этим адвокатом ей не справиться, и объявила перерыв.

В перерыве к адвокату Ольги подошел адвокат директора овощной базы и предложил мировое соглашение с компенсацией морального ущерба.

— Мои условия прежние, — сказала Ольга.

Ее заверили, что условия принимаются.

Конечно, ее обманули. Вместо однокомнатной квартиры она получила комнату в коммунальной квартире. В те годы много строили новых домов и расселяли коммунальные квартиры. Освободившиеся комнаты давали одиноким старикам или одиноким молодым людям.

Никаких долларов Ольга не получила, но ее комнату обставили вполне приличной мебелью. Директор овощной базы купил для своей квартиры новый финский мебельный гарнитур, а Ольга получила румынский, который лет десять назад был модным приобретением. И телевизор «Филлипс» получила тоже двадцатилетней давности с дачи директора базы. Видеомагнитофон оказался одной из первых моделей со скрежещущим «лифтом» для кассеты.

— Этим старым козлам я все припомню! — пообещала Ольга.

Она закончила десятый класс и поступила на медицинский факультет университета имени Лумумбы, кто такой этот Лумумба, сегодня уже никто не помнит.

Через месяц учебы она пришла к ним со своим поклонником, тридцатилетним негром, невысоким и толстым. Он был сыном президента африканской страны, не такой уж и маленькой, с почти десятимиллионным населением. До поступления в университет закончил в Англии военное бронетанковое училище, а теперь учился на доктора.

Уже к новому году Ольга поменяла свою комнату в коммунальной квартире на трехкомнатную, с приплатой конечно. За квартиру заплатил сын президента.

— Ты собираешься за него замуж? — спросила ее Татьяна.

— Пока я собираюсь купить «шевроле», — ответила Ольга.

— Разве у нас продаются американские машины? — удивилась Татьяна.

— У нас продается все, — пояснила Ольга. — Только в разных очередях и разных организациях. Машину я покупаю через УПДК.

— А что это такое?

— Управление дипломатического корпуса. Когда дипломаты покидают страну, они продают машины и все свое барахло. Везти обратно себе дороже. Я присмотрела двухлетний «шевроле».

— Но тебе нужны права на вождение автомобиля!

— Я их купила.

— Как купила? — поразилась Татьяна. — Купить права на вождение автомобиля — это все равно что купить диплом о высшем образовании.

— Я не знаю, сколько стоит диплом о высшем образовании, его наверняка тоже можно купить, я же за права заплатила пятьсот рублей. Двести пятьдесят инструктору, который со мной наездил десять часов, вернее, я ездила, а он сидел рядом. И милиционеру, который принимал экзамены, тоже двести пятьдесят рублей.

— А милиционеру за что, если ты сдавала экзамены?