Женщины, кот и собака

Да и потом, «просто так» с моим мужем… Нет, это как-то не вяжется.

Сергей слишком разумен и рассудителен. Ему нужна цель! Деловая или познавательная.

А тут – просто так…

«Просто так» оказалось Измайловским парком – с белками, пеньком, сидя на котором я слушала, как он читал мне стихи. С сосиской в булке – ничего не ела вкуснее! А еще были кислый квас и мороженое в стаканчике. Пять воздушных шариков, которые мы отпустили в небо, загадав желания. Божья коровка на моей ладони, которую он осторожно сдул…

Маленький букет незабудок, собранный им.

Время остановилось. Жизнь замерла. Планета пуста. Мне казалось, что на свете больше нет ничего – только он и я. И все! И прежней моей жизни тоже нет…

А она была! И надо было спешить, торопиться! Настал вечер, ждали дела.

Но больше всего на свете мне хотелось… не возвращаться в ту жизнь!

Ну, как можно в этом признаться? Даже себе?

Расстались мы у метро. Я настояла. В вагоне, под мерный и успокаивающий перестук колес, я закрыла глаза. Я растворилась. Я уплывала куда-то. Где мне было так хорошо! Что даже стало немножко страшно.

А нужно было возвращаться. В свою прежнюю жизнь.

Я вышла на своей станции, глотнула свежего воздуха, с сожалением посмотрела на чуть подвядшие незабудки и… бросила их в урну.

Дома я делала все как во сне: картошка – почистить, поставить варить; фарш – слепить котлеты, нагреть сковородку, сначала сильный огонь, потом убавить.

Хлеб, помидоры, редиска. Компот. Тарелки и чашки. Я накрыла стол и села на стул. Что сегодня случилось со мной? Мне все приснилось? Привиделось?

Да, разумеется! Глупость какая! Божья коровка, шарики в небе, булка с сосиской, горчица течет по руке. Незабудки под тонкой березкой. Стихи…

Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Моя любимая Ахматова…

Все страдали…

Я мотнула головой, сбросила морок и громко позвала детей ужинать.

Прибежали дети, пришел муж.

Все было как обычно: обычный, рядовой семейный ужин. Дети болтают, перебивая друг друга. Муж, как всегда, сдержан и тактично делает им замечания. Между прочим, по делу. Все мило и знакомо. Все хорошо.

Потом я мыла посуду и почему-то плакала…

Телефон я ему дала. В этом была моя ошибка. Ошибка? До сих пор я этого не знаю! Наверное, да, ошибка. Я ведь уже тогда понимала, что хорошим это не кончится. Но… Не дать телефон я не могла! Я не могла пройти мимо этой встречи! Я не могла пройти мимо… своего счастья? Все это – счастье? Или все же большая беда?

Он говорит, что наше знакомство – несчастный случай. Потому что мы жить друг без друга не можем. Такой вот юмор у моего любимого. Только в каждой шутке, как известно…

Он позвонил на следующий день. Я даже не успела попсиховать на эту тему.

Позвонил и просто сказал: «А нечего нам выпендриваться! Нечего дразнить судьбу и играть с нею в прятки! Нечего банально терять время». И я сразу после этих простых и понятных слов согласилась на встречу.

Мы снова гуляли. В «Сокольниках». Был очень теплый, даже жаркий вечер, и мы лежали на траве, подстелив его рубашку. Я провела пальцем по его груди и тут же вздрогнула, испугавшись и поразившись своей смелости.

Тогда он впервые поцеловал меня. А потом мы вскочили с травы, отряхнули одежду и поехали к нему, поймав такси. Побежали.

В такси мы держались за руки. Так крепко, словно боялись, что нас разлучат. И обоих била дрожь.

Мы не дождались лифта и бегом взлетели на четвертый этаж.

Он жил в однокомнатной квартире. Точнее, снимал ее. Квартира была совершенно необжитой, холостяцкой и явно чужой. Но это была ерунда. Нам ничего не мешало: ни скрипучий, рассохшийся пол, ни старый диван, стонущий под нашими телами.

Мы почти задыхались от счастья. Ну а я… еще и от открытий.

Время, время… Проклятое время! Хозяйские часы с полуживой кукушкой.

Господи, как оно летит, это время! Словно смеется над нами!

Он вышел меня провожать. Поднял правую руку, чтобы поймать машину. А левой обнимал меня. И еще – шептал в ухо. Но я почти ничего не услышала – на улице было шумно. А ведь все, что он говорил, было так важно для меня! Переспрашивать я постеснялась. Глупо как-то было переспросить…

В машине, на заднем сиденье, меня начало трясти. «Потрясающий озноб» – есть такой термин в медицине.

Шофер оглянулся:

– Вы заболели?

Я мотнула головой:

– Нет, все в порядке.

– Тогда надо выпить! – хохотнул он.

Я подумала, что он, наверное, прав.

Дома, слава богу, никого не было – муж с детьми уехали к бабушке, моей свекрови. Это было как «Отче наш» – раз в неделю наносить ей визиты. На моем присутствии она не настаивала. Чему я была очень рада.

Я вошла в квартиру, сбросила туфли, выпила полстакана вина и встала под горячий душ.

Трясти перестало, и я понемногу приходила в себя.

Когда они приехали, я дремала. Слышала, как муж сказал детям:

– Потише! Мама устала, спит. Тишина!

И мне почему-то стало так стыдно, будто я что-то украла.