Женаты поневоле

Лариса продолжает обозначать регламент, как она выразилась мероприятия, а жена несмело вмешивается:

- Пап, может, все-таки мы сами? Ты ведь знаешь, что маме сильные потрясения противопоказаны. А тут журналисты… Давай сами? А фото сделаем. Статьи, напишут и так…

- Похоже, ты, доча, опять мозги свои ванильные включила, да, - басит тот. - Я вроде нормально объяснил условия.

Я уже собираюсь вмешаться, но вдруг чувствую, как жена сжимает мою ладонь.

- Я поняла пап. Поняла…

Тесть с довольной рожей кивает, а меня аж выворачивает, как хочется втащить этому козлу.

- Не надо, пожалуйста, - тихо просит Варя. - Иначе мы никуда не поедем.

Я не согласен с этим, но ее взгляд… Черт, приходится отступить. 

Всю дорогу она на нервах - кусает губы, сжимаем сумочку. Будто ждёт, что в любой момент все может сорваться. И меня это бесит. Бесит, что ее собственный отец довел Варю до такого. 

Она же его дочь! Это просто дно какое-то. Мы приезжаем, и я расслабляюсь, решив, что хуже ситуация стать не может. Однако Барский наглядно демонстрирует, что я ошибаюсь…

- 47 Варя -

До самой клиники я не могу расслабиться. Мирон то и дело косится на меня, но молчит. Я ему благодарна, что он не встал в позу, а все же поехал. Да, после он потребует с меня долг, и я даже боюсь думать, что именно он выберет, но это потом.

Однако на месте я понимаю, что отец снова всех переиграл. Потому что вместо встречи с мамой в ее палате, как выясняется, все будет происходить в саду, где развернули целое шоу. Журналисты, фотографы… Здесь так много людей, что хочется сбежать.

- Пап, ты же говорил… - обессилено шепчу. - Ты же… Это ведь…

- Что опять не так? Ты же хотела, чтобы я не стеснялся твою мамашу и не прятал. Вот, теперь все узнают, какая она смелая женщина была.

- Была? Она есть! Она же живая!

- Она ничего не понимает, - отмахивается он и отходит к главному в этом безумии.

А я просто раздавлена его циничностью. Столько раз просила его, умоляла вернуть маму домой, пусть с медперсоналом. Разве это проблема? Дом огромный, места хватило бы. Но он всегда отказывал, говорил, что нечего давать повод для обсуждения нашей трагедии. А тут…

Почему? Почему он такой?

- Варь?

- Не сейчас, - отвечаю Мирону.

- Хочешь, мы просто уедем?

Уехать? Чтобы поставить маму под удар? Если что-то пойдёт не так, отец не простит. Не сейчас, когда его позор увидят так много людей. 

- Нет, все в порядке. Просто делай, как он говорит, пожалуйста. Не зли его. 

- Ты хоть понимаешь, что задумал твой папаша? - недовольно цедит муж. - Он же наглухо забытый!

- Пожалуйста, не спорь с ним. Не сейчас. Он же… - шумно вдыхаю. - Я прошу тебя.

Адамиди явно не согласен, но все-таки кивает. Возможно, ему даже приходится переступить через себя в чем-то. Мужчины вообще остро реагируют, если кто-то другой демонстрирует силу и превосходство. Но конкретно сейчас меня волнует только одно - не разозлить отца, чтобы он не отыгрался на маме.

Следующие полчаса папочка самозабвенно рассказывает трогательную историю о том, как его супруга пожертвовала собой, чтобы закрыть его от пули. Мы с Мироном тоже стоим в кадре, но пока акцент вовсе не на нас. Я слушаю отца и понимаю, что вот в прошлый раз не было этой и этой детали. Что он, кажется, ехал совсем не в аэропорт, а из офиса…

Насколько же глубока его подлость? Что если мамина травма…

Стоп. Здесь обрываю свои мысли, потому что контроль начинает ускользать от меня, а я не имею права на ошибку. 

Представители прессы наперебой задают вопросы, всем хочется увидеть жену Барского, о которой давно ни слуху, ни духу.

- Сейчас вы сможете увидеть ту, что спасла меня, - пафосно произносит отец. - Я долгое время прятал любимую женщину, чтобы никто не посмел беспокоить ее, но сегодня… Будет несправедливо лишать ее возможности порадоваться за нашу дочь, которая вышла замуж.

Возле беседки показывается санитар, который подвозит на коляске мою маму. Она испуганно смотрит на собравшихся, а у меня сердце кровью обливается. Она ведь не любит посторонних. Но все это быстро проходит, и проблеск исчезает - она снова становится отрешенной и равнодушной.

Я уже собираюсь рвануть к ней, но натыкаюсь на ледяной взгляд отца. Он сам подходит к маме, присаживается перед ней, берет за руки. Для всех посторонних происходящее кажется умилительной картиной. Но я-то знаю правду. 

От фальши сводит зубы. Лариса продолжает зорко следить за регламентом, переглядывается то с одним журналистом, то с другим, координирует фотографов. 

И только мама остается абсолютно равнодушной ко всему.

- Любимая, наша Варя вышла замуж. Сегодня мы хотим тебя познакомить с новым членом семьи, - вещает отец. 

Мы подходим ближе, и мне так сильно хочется обнять ее, взять руки, прижаться. Боже, слезы становится сдерживать все сложнее. 

Дальше слова сливаются в единый шум. Я помню, что все должно выглядеть чинно и благородно. Так чтобы все восхищались отцом, чтобы он мог получить бонусы за все это, но…