Жена напрокат

Настя внезапно остановилась и смела рукой на пол стеклянную вазу с фруктами. Потом она взобралась на высокий стул у барной стойки и сцепила пальцы замком.

— Рассказывай, Смоляков.

Настя плотно сжала губы. Они побелели, превратившись в обескровленную полоску.

Я попытался обнять Настю, но она зашипела, словно кошка.

— Не трогай меня и моего будущего ребёнка! Объяснись сейчас же. Или лучше спросить у Семёна, который в прошлый раз запрашивал мои документы для подготовки брачного договора, а? Семён-то точно должен быть в курсе твоих фиктивно-нефиктивных будущих браков, да?

Я сел напротив, умоляюще протянув руки.

— Прости, я налажал.

— Я подозревала, что тут дело нечисто. Потому что девушкой вроде меня не могла заинтересоваться звезда спорта твоего уровня. Но я думала, что с меня нечего взять, зачем я ему?! Я поверила тебе, Даня. Я и Мирон. А ты всё разрушил, — тихо сказала Настя.

Её глаза блестели и были покрасневшими, но она не плакала.

— Я не успел ничего разрушить, Настя. Я…

— Ты разрушил, не успев построить. Это хуже всего. Рассказывай, зачем я понадобилась тебе. Не просто я, но я и двое моих детей. Или я позвоню твоему компетентному юристу.

Я вздохнул.

Семён? Семён преподнесёт всё так, что Настя вообще посчитает меня меркантильным чудовищем.

Но ведь так и есть, да? Если посмотреть на ситуацию со стороны, всё получается именно так…

— У меня мало времени, Даня. Мне надо успеть на приём. А потом я планирую собрать свои вещи.

— Нет, пожалуйста!

Настя вздохнула и неловко слезла со стула, направившись на выход. Я подскочил и схватил её за руки, разворачивая к себе.

— Не трогай меня! — Настя влепила мне пощёчину.

Чёрт!

Я с самого начала только и делаю, что получаю по лицу от неё! В голове вдруг начало звенеть, но эту пощёчину я точно заслужил.

— Я ухожу.

Настя швырнула мне под ноги ключи от моего дома.

— А знаешь, я даже наши вещи с Мироном забирать не стану. Все они куплены на твои деньги, а мне не нужно от тебя сейчас ничего…

— Насть, пожалуйста. Только не Мирон. Не забирай Мирона! — еле выдавил я из себя, представив чёрную и пугающую пустоту.

Именно такой мне виделась жизнь без присутствия в ней моего сына.

— Я возвращаюсь в свою старую квартиру! — безапелляционно заявила Настя.

— Там ещё ремонт не закончили…

— Ничего, поживу в квартире у мамы.

Настя взялась за ручку двери.

— Сегодня, в два часа дня. Жду тебя и твоего юриста в кафе «Домино». С объяснениями.

Дверь громко хлопнула.

Я перевёл дыхание и громко выматерился, бросившись вслед за Настей. Она быстро-быстро шла, на ходу надевая солнечные очки, пряча глаза за их голубой зеркальной поверхностью.

— Настя, не убегай от меня!

Она не послушала меня, разумеется, только припустила ещё быстрее. Я хотел прошмыгнуть следом за ней, но калитка едва не ударила мне по пальцам.

Я вовремя успел отдёрнуть руку. Или остался бы без пальцев и не смог бы играть ещё хрен знает сколько.

— Настя. Я хочу с тобой поговорить, Настя…

— Только в присутствии твоего юриста. Точка.

Настя отвернулась ко мне спиной.

— Не вздумай трогать меня, — ледяным голосом она остудила мой пыл, когда я собрался обнять её со спины. — И не вздумай забирать Мирона из садика. Ты ему никто, ясно? По документам он — мой сын. Заберешь его раньше меня, я подам на тебя заявление в полицию.

— Мирон — мой сын! Мы делали тест ДНК! — напомнил я Насте.

— Да, он твой сын. И что с того?

Настя развернулась, презрительно усмехнувшись.

— И что с того, Смо-ля-ков? Ты сцедил в стаканчик. Где гарантия, что по городу не ходит ещё с десяток твоих детей?

— Я полюбил тебя и Мирона. Сын признал и полюбил меня! И ты…

— А я, Смоляков… — Настя вздохнула. — Я сильно ошиблась на твой счёт. Все твои слова для меня потеряли смысл. Это просто набор букв.

Такси ждало Настю за воротами. Настя поспешно села на заднее сиденье.

— Два часа дня, — напомнила она мне голосом без малейшей крохи тепла. — Кафе «Домино». Не опаздывай.

90. Даниил

Я взвыл, запустив пальцы в волосы. Но пенять можно было только на самого себя. И никак иначе.

Только я один во всём виноват. Больше никто…

Я сам жёстко облажался. Правда вылезла наружу. Причём, очень гнусным способом. Неужели всё потеряно?

Я провёл в прострации полдня, перебирая в уме оправдания и пытаясь подобрать слова. Из ступора меня вывел звонок Семёна.

— Панченко звонила. Ты собираешься на встречу с ней или как?

Я посмотрел на часы, не понимая, что делал всю первую половину дня? Похоже, что просто метался по дому.

— Чёрт, Сёма…

— Понял, — усмехнулся Семён. — Я заеду за тобой через пять минут.

Я залез в салон автомобиля брата, признавшись:

— Настя всё узнала.

— Правильно, — кивнул Семён. — Всё должно было вылезти наружу. Рано или поздно. Я уже продумал нашу линию поведения. Похоже, что Панченко жутко разозлилась. Но голос у неё спокойный, рассуждает вроде здраво…

— Лучше бы она кричала, — едва слышно сказал я.

— За сотрудничество я предложу ей…

— Нет. Ты не понял, Сёма! Дело не в бабкином наследстве! А в семье! У меня сын, блядь, жена и второй ребёнок должен появиться…