Жена напрокат или беременна от бывшего

– Ну почему же? Пьют. Соки, чай, цикорий. Кофе… не всегда… Мы люди небогатые, не светские. Не привыкли к тому, что водители и дворецкие грузят нас как дрова в транспорт и развозят по особнякам. Мы все сами, сами. А для этого нужна свежая голова и твердая поступь.

– Эм…

Марианна лежала убитой, со шпагой, вонзенной в самое сердце…

Руслан хотел сделать контрольный выстрел. Самое время сказать, что Лена беременна и только вернулась из больницы. Ей нужен отдых. Какие там приемы?

Он понимал, что Марианна ухватится за это как за предлог усомниться в отношениях пары. Вынести на обсуждение родни, что Руслан боится снова привести Лену в великосветское общество Баженовых-Вельских. А, значит, сомневается в том, что художница выдержит второй тест на любовь и верность супругу…

И в эту минуту Баженов понял важнейшую вещь. Он, наверное, осознал это еще вчера, в разговоре с Нати, только не до конца докрутил в голове мысль.

Теперь не Лена –  способ получения наследства для Руслана. Наследство – возможность удержать художницу рядом. Желание утереть нос родственникам, выполнив условие деда и разбогатев еще больше, на зависть остальным Баженовым-Вельским, этот такой типичный для Руслана азарт, жажда победы, свойственные его натуре, куда-то испарились.

Он хотел удержать Лену. Рядом. Чтобы она поняла, как это здорово и не ушла позже. А наследство – да бог с ним! Если и получит – отдаст на благотворительность.

Руслан думал, как сформулировать, объяснить, что Лене в ее положении не стоит снова принимать на себя атаки его великосветской родни. Эти тараны, упакованные в дорогую конфетную обертку, могут больно ударить… Однако посмотрел на художницу и вдруг понял, что та не обрадуется озвучиванию своего положения.

Что-то такое срабатывало в Лене, когда речь заходила о ее беременности. Даже если Руслан только хотел поговорить об этом, художница напрягалась и словно готовилась защищаться.

И эта ее реакция била Баженова по больному. Напоминала, что Лена еще не раскрылась ему полностью. Оставались моменты, в которых она не доверяла Руслану, не желала впускать его в свой мир…

А Баженов очень хотел этого. Потому, что внезапно осознал – дети жены ему тоже дороги. Однако художница думала иначе и что с этим делать Руслан не понимал.

Стоило им остаться наедине, Лена отправилась в душ, а Баженов помылся в другой ванне. Переоделся и вернувшись в спальню, застал художницу при параде. Узкие кожаные лосины, белая блузка, выделяющая талию – животик у Лены еще даже не наметился, легкий макияж, подчеркивающий огромные глубокие омуты глаз и бутон губ.

Руслан сглотнул. Привычно уже оправился, порадовался что выбрал свободные брюки с рубашкой и решил все же попробовать образумить Лену.

Возможно, она еще не просекла. Не уловила сути. Экзамен на банкете, усердно втыкаемые в Руслана шпильки на конной прогулке – в игольнице и то меньше булавок – это лишь предупредительные выстрелы холостыми. А вот сегодняшнее мероприятие – уже тяжелая артиллерия.

Родня готовилась. Вопросов будет море. Как познакомились, как долго вместе, почему поженились. Почему она разошлась с бывшим мужем… Полезут в самые потаенные уголки души и доплюнут туда – сомневаться не приходится.

А потом еще танцы. Баженов знал, что Лена утонченная, умеет вести себя в обществе получше некоторых «леди» из их семейства. Но танцует ли она фигурный вальс? Танго? Сальсу?

И нельзя забывать, что Лена беременна. Резкие движения ей не полезны, а нервная обстановка еще вреднее. А на вечеринке будет всего и много.

Художница застыла посреди комнаты, вопросительно глядя на Руслана. Он отмер и попросил:

– Давай кое-что обсудим? А?

Лена присела в кресло и воззрилась не мигая.

Баженов устроился в кресле напротив.

– Слушай. Родня будет вести себя злее. Сейчас второй раунд нашей игры на выживание. Народ подготовился. Они уже поняли, что голыми руками тебя не возьмешь…

– Наденут боксерские перчатки? Или кухонные прихватки? – вскинула бровь Лена.

Руслан прямо залюбовался ею. Спина выпрямлена, шея лебединая, от перегиба между грудью, талией и бедрами аж дух захватывает. Правая рука лежит на коленях, левая расслабленно свисает с подлокотника. Королева! Настоящая королева! Ее бы саму рисовать…

Баженов подался вперед, сложив руки на коленях.

– Лен. Наследство это пшик. Просто трофей. Я не хочу, чтобы с тобой или с ребенком что-то случилось…

Его голос дрогнул. Лена вначале слегка напряглась, а затем вгляделась в лицо Руслана.

– Я за вас переживаю. За тебя и за твоего… малыша… Не хочу, чтобы из-за глупых денег или недвижимости случилось что-то нехорошее. Лен. Давай не пойдем на прием?

Она мотнула головой.

– Я не собираюсь сдаваться на милость твоим родственникам, Баженов-Вельский! Я пойду и точка!

– А еще… – он замялся.  – Там будут танцы.

– Я люблю танцевать.

– Сальсу, танго и фигурный вальс?