Жена моего брата

— Да мне плевать в чем там хочется посомневаться окружающим!

— А ей? Мне не показалось…

Ей… Сжимая челюсти, прохожу дальше. Что он наговорил ей?! И так всë слишком тонко, без ретивых моралистов! Можно, подумать, мы сами все это не понимаем!

Мимо охраны залетаю в палату. Тихо пискнув, Злата срывает с кровати платье и прижимает к себе.

Черт! Переодевалась. Отворачиваюсь, взъерошивая волосы. Завожусь мгновенно, как мальчишка. Хотя, чего я там видел-то? Трусики? Это — с одной стороны. А с другой стороны — ну чего ты там не видел, Черкасов, в принципе-то? Чего ты как подросток?

Но сердце колотится, «давление» подскакивает!

— Вы никогда не стучите! — сердито.

— Извини. Есть такой косяк. Можно уже?

— Можно.

Разглаживает ладонями на себе длинный льняной сарафан. Красивая… Делаю несколько шагов к ней. Глядя в глаза протягиваю букет. Еë лицо подрагивает. Нерешительно, ранимо… Брать букет не спешит.

— Демид… — виновато качает головой.

— Возьми, пожалуйста! — перебиваю еë.

— Боже мой! — забирает букет и, обнимая его, отворачивается к окну.

— Послушай меня, — от волнения голос подрагивает.

Глажу костяшками её косу.

— Только один вопрос! — теперь она перебивает меня. — Вы хотите, чтобы я развелась с Родионом?

Оо… Не вопрос, а удар под дых!

— Нет, я не хочу, чтобы ты разводилась.

— Уходите. Больше вопросов нет.

Оставляет букет на подоконнике. Ловлю за руку. Развернувшись, рассерженно сцапывает в кулак своё лемби, висящее между расстегнувшимися верхними пуговицами моей рубашки.

От неожиданности теряюсь, но рефлекторно успеваю перехватить ее кулачок и не позволить критично натянуть цепочку.

— Отпусти. Порвёшь.

Сгребаю её второй рукой за талию, впечатывая в себя. Горячо…

Тут же отдергивает от меня руки. Взгляд янтарных глаз полыхает.

Меня прëт от еë эмоций! Они есть! То самое — «личное» между нами. Я купаюсь в них. И кажется сейчас взлечу от этой наполненности! И даже плевать, что это не со знаком плюс! У страсти нет знака. Она либо есть, либо нет.

Губы её. Пять сантиметров, и они твои, Черкасов. Поцелуй — это тоже не заразно!

Нет! Торможу порыв. Нет. Ты дождешься амнистии. Потом — да.

— Злата, неправильно сказал, — поправляюсь я. — Конечно же, я хочу, чтобы ты с ним развелась. Естественно! Но не сейчас.

Пытается смыться, ловлю ее за талию. Остановиться невозможно. Руки сами тянутся к ней.

— Ну, подожди.

Снимает мои ладони с себя, отталкивает.

— Ваши игры… — расстроено. — Это ужасно, Демид!

— Какие игры?! — осаживаюсь я, чувствуя, как кровь отливает от лица.

— Всë! Я беременна. Хватит этих разговоров. И цветов не надо. И слов… признаний. Помогли — я очень благодарна. Но теперь — остановитесь.

Пятится от меня.

— Если Вы действительно хотите позаботиться обо мне. Позвольте вернуться нам с братом в дом деда и дайте нам охрану. А этого всего — не надо!

Едва сдерживая болевой спазм, который пытается исказить моë лицо, вдыхаю поглубже.

— Ладно, поедете в дом деда.

— Правда?! — недоверчиво.

— Правда. С одним условием.

— Каким?

— Нет, не с одним. Условий много…

— Вы опять?!

— Первое — называешь меня на «ты».

Еë брови удивленно взлетают. Обескураженно хлопает ресницами.

— Это несложно, верно? Второе — ужинаю я у вас. Каждый день. Кроме воскресенья. На воскресный ужин мы едем вместе к нам.

— Как это — «вместе»?! Я не могу — «вместе». Ваш отец нас на порог не пустит «вместе»!

— Это как раз третье: ты забиваешь на всë. И просто получаешь удовольствие от жизни. А проблемами занимаюсь я. В том числе и с отцом. Нам всё равно скоро с ним придется сильно поссориться. И ты должна быть в моем тылу в этот момент.

— Ну да! — грустно бормочет она. — Я уже там была.

— Я сделал всё, что мог на тот момент! Мне нужно было, чтобы ты оказалась под защитой независимо от того, выживу я или нет. И если бы ты рассказала мне всё про Дагиева, возможно, я бы смог больше! И мы бы не оказались под стволами так неожиданно. Но имеем то, что имеем.

— Что — всё?!

— Что он стрелял в тебя, например!

— Это не он. Его брат.

— Ах, да! И то, что ты, судя по всему, убила его брата!

Закрывает лицо руками.

— Это важные вещи, Злата! Одно дело — хотеть женщину и ее бабки, другое дело — хотеть отомстить женщине! Ты должна доверять своему мужчине! Доверять! Это — четвертое.

В чувствах, с возмущением отворачивается. Поднимает букет с подоконника, зарывается в него носом.

— Доверять и верить. Я люблю тебя. Веришь? — шепчу в ушко, обнимая её.

— Никому не верю…

— По-другому спрошу: хотела бы верить?

— Может быть.

— Это уже очень много. Пятое — ты не подаешь на развод.

— А я и не собираюсь на него подавать! — вздергивает подбородок и отлетает от меня, выкручиваясь из моих рук. — Я выходила замуж «за семью», я в ней и останусь. Мой дед заключал договор не с Родионом! Вы и Ваш отец обещали нам защиту! И ничего о том, что я обязана спать с Родионом в этом договоре не было. Я вам — золото, вы мне — защиту и дарственную нашему общему наследнику!

— Умница. Всë верно. Ты в семье останешься. Но как моя жена. Дай мне немного времени. И я восстановлю наш статус-кво.

— Я не сказала Вам «да»!