Жена моего брата

— Если бы Родион посмел тронуть Вашу жену, а потом сделать ей такое предложение?.. — хриплю я. — Ответ не нужен. Мы оба знаем, как Вы ведёте себя, когда покушаются на Ваше. Бизнес, например. У Вас весомый аргумент в кобуре. И власть ломать носы и… судьбы доверчивых девочек, их гордость потом…

— Это не так.

— Это так. Вы мне соврали, пообещав то, что не собирались дать.

— Ты просила защиту.

— Я просила семью, которая нас защитит! А не чтобы меня, как дешевую девку, пользовали оба брата. Потому что один слабак, а другой подлец!

— Мля… — устало.

— Не подходите ни ко мне, ни к Тихону. Иначе, я подам на развод. Спрячу Тишу. А дальше — будь что будет!

— Нельзя тебе развод сейчас!

— Удобно, да? — цинично улыбаюсь я.

— Чего?…

— Уходите.

Чувствую, как снова нарастает мой адреналин.

Неожиданно присаживается передо мной, заглядывая в глаза. Его — блестят в полумраке.

— Не принимай мою слабость за силу.

Каждое его слово режет по сердцу. Мне хочется закрыть уши.

— Мы хотим переехать, — перебиваю я его. — В дом деда. Здесь мы не в безопасности. Мне нужны деньги на охрану.

Отрицательно качает головой. Снова вставая и нарезая вокруг меня круги.

— Исключено.

— Я не буду здесь жить!

— Будешь! Не надо истерик. У тебя все хорошо. Просто… Плохо у меня. Поэтому так вышло.

Муж… У тебя есть муж, Злата.

Зачем ты сидишь в темноте с его братом? Зачем эти беседы? Опять провоцируешь? Даешь ему повод!

— Я пойду к мужу.

— Иди… к мужу.

Захожу в нашу комнату, молча ложусь на кровать отворачиваясь к стене.

Уже заснув, чувствую руки Родиона, скользящие по моим бедрам.

— Нет! — сквозь сон дёргаюсь я. — Не надо… Не хочу…

— Золотко… — уговаривая.

— Нет.

Закутываюсь в одеяло, прячась от него.

Не могу!

Глава 22. Моя и не моя

Каждый раз, выходя из своей комнаты, я боюсь встретиться с ней и сотворить ещё какую-нибудь дичь.

И тем, не менее, как наркоман, не могу контролировать свою жажду к ней. И только заслышав где-то её голос, сразу же направляюсь туда.

Мои болезненные чувства смешались и кипят. На поверхность поднимается то одно, то другое. Иногда даже ненависть. Потому что Злата практически не выходит из комнаты. А если мне и удаётся её где-то застать, то мгновенно сбегает.

Со вчерашнего дня даже не спускается ни к обеду, ни к ужину.

— Почему твоей жены снова нет за столом? — поджимает недовольно губы бабушка.

— Злата плохо себя чувствует, — смотрит Родион мне в глаза.

Сказала ему?

Всматриваюсь внимательнее.

Ну, давай, предъяви мне! Какого черта ты позволяешь к ней так относиться?!

— Вызови врача, — хмурится отец.

— Не настолько плохо, — съезжает Родион.

Мне нечего сказать. Я боюсь, что дело не в самочувствии, и не спускается она из-за меня.

— Спасибо! — встает Тихон.

Тихон всегда доедает быстро и, не дожидается десерта, сбегает из-за стола.

Провожаю его взглядом. Забирает из вазы три яблока. Уходит наверх.

Учится он пока на дому. У него несколько проверенных репетиторов.

Аппетита у меня нет, а вот одно важное дело, которое обещал Злате, я сделать не успел. Из-за ранения.

Иду следом за Тихоном наверх. С лестницы замечаю, как уже без яблок заходит к себе в комнату.

Сестре приносил?

Я звоню нашему повару и прошу его принести ужин для неё в комнату.

Ты можешь и сама сделать это, Золотинка, если я так неприятен тебе.

Но я уже интересовался: ни завтрак, ни обед, ни ужин она подать не просила. Это добивает.

Подхожу решительно к двери их комнаты, берусь за ручку.

Я могу узнать, как её самочувствие, в конце концов?

Да, Черкасов, можешь. Спроси у её мужа!

От очередной вспышки ревности, сомнения мои испарятся. Давлю на ручку, распахивая дверь.

Вскрикнув, Злата прикрывается полотенцем, испуганно распахивая глаза. Меня встряхивает от её эмоции. Но голодный и изнывающий от ревности, я не даю заднюю. Застыв, медленно веду по ней взглядом. От босых пальчиков, по стройным крепким икрам, красивым коленям, по манящему бедру.

Взгляд упирается в край белого полотенца, контрастирующего со всё ещё загорелой кожей. И перескакивает, на нервно его сжимающие у груди кисти. На безымянном ненавистный золотой ободок моего брата. И я поднимаю взгляд выше, облизав им ключицы и увитые мокрыми плетями длинных волос плечи.

Не желаю ничего иного! Только ею и стоит дышать, жить. Все остальное дешевый компромисс.

Чистая… Такая свежая… Юная…

Мы встречаемся полыхающими взглядами. От разного полыхающими и, тем не менее… Горячая как самая настоящая ведьма в своем растерянном возмущении!

Моя девочка!

Меня так прёт, что я схавал бы сейчас даже пощечину от нее и залюбил бы до потери сознания!

Зажмуриваюсь от неожиданной волны острого возбуждения. В нос бьет запах её тонкого парфюма. Моя крыша снова едет.

Облизываю пересохшие губы. Я в секунде от очередного беспредела! Врезаться языком в этот юный сочный ротик… И полотенце это к чертям… И плевать, что открыта дверь…

Хочу тебя, сдохну сейчас!

Выйди, мля, отсюда, Черкасов. Быстро, быстро, быстро!!!

Разворачиваюсь на сто восемьдесят. Хлопаю в эмоциях дверью.