Жена-девочка

В продолжении вечера граф де Вальми (таков был титул мистера Свинтона) пригласил леди на небольшой ужин, более существенный, в одном из уютных ресторанов, которые можно найти немного дальше, на Пикадилли. Там к ним присоединился другой граф, который уже находился за столом мистера Свинтона, сопровождаемый графиней, и они все вместе весьма приятно провели час-другой, как это обычно бывает за небольшим ужином.

И даже спокойная Корнелия наслаждалась, хотя и не благодаря компании двух графов. Она встретила на приеме джентльмена — человека достаточно старого, годящегося ей в отцы, — но той благородной природы, на которую сердце молодой доверчивой девушки с готовностью откликается. Они долго болтали друг с другом. Он сказал ей несколько слов, которые заставили ее позабыть о разнице в годах и вызвали желание беседовать с ним вновь и вновь. Она дала согласие на продолжение встреч с ним, и мысль об этом позволила ей считать себя не обделенной вниманием, даже когда граф де Вальми ограничил свой интерес исключительно ее кузиной, а женатый граф вовсю расточал любезности ее тете!

Шампанское и мозельвейн note 31 были самого лучшего качества, и миссис Гирдвуд вынуждена была не ограничивать себя в их употреблении, так же как и ее дочь.

Оба графа были приятными компаньонами — но особенно тот, кто так долго проходил как мистер Свинтон, — он более не старался придерживаться своего инкогнито.

Оно завершилось и в сердце миссис Гирдвуд, которая привязалась к нему как мать к сыну, в то время как Джулия смягчила свое сердце по другой причине, поскольку отданное сердце обещало ей титул «графини».

— Что может быть лучше, что может быть приятнее? — думала она, повторив эти слова желающей то же самое матери. Элегантная графиня, с красивым графом в качестве мужа — роскошная одежда и алмазы, экипажи и деньги, чтобы еще раз подчеркнуть свой титул!

Что касается последнего, казалось, и сам граф имел их в избытке, но если нет, то мать дала обещание, что недостатка в деньгах не будет.

И эту роскошную жизнь она может обеспечить себе сама — не только в Большом Лондоне, но и на Пятой Авеню, в Нью-Йорке!

А затем она сможет вернуться в Ньюпорт в разгар купального сезона; и как она сумеет досадить этим Дж., и Л., и Б., вызвать их зависть до кончиков пальцев, щеголяя перед ними как «графиня де Вальми»!

Ну и что, если она не совсем влюблена в графа? Она была не первой и не последней, кто стремился заглушить тоску своего сердца и напрягал его нежные струны, стремясь подчинить браку по расчету!

В таком настроении и нашел ее Свинтон, когда под своим истинным и реальным именем снова сделал свое предложение.

И она ответила на него, согласившись стать Графиней де Вальми.

ГЛАВА LXXVIII. РАЗМЫШЛЕНИЯ, ГЛЯДЯ НА КАНАЛ

Триумф Свинтона, казалось, был полным.

У него уже был титул, который никто не мог отобрать, — даже тот, кто его даровал.

У него имелась жалованная грамота и пергамент о благородном титуле; он позаботился об этих документах.

Но ему все еще требовалось состояние; и получить его, казалось, не составит проблем.

Джулия Гирдвуд согласилась стать его женой, с приданным в 50,000 фунтов, и, возможно, еще много тысяч в будущем!

Это был редкостный миг удачи, или, скорее, хитрая комбинация — искусная и жестокая.

Но она еще не была завершена. Осталось заключить брак. И когда свадьба будет сыграна — что тогда?

Продолжение этой комедии все еще вызывало сомнение, и будущее было туманным. Оно было полно опасностей и чревато многими неприятностями.

Что, если Фан подведет его? То есть она останется ему верна, но сорвет эту удачную комбинацию? Допустим, она инстинктивно воспротивится новому позору и запретит этот брак? Она может поступить так в самую последнюю минуту и навлечь на его позор, разочарование и крушение всех его надежд!

Правда, он не очень опасался этого. Он был уверен, что она со своей стороны будет соблюдать соглашение и позволит его низким планам осуществиться. Но что дальше? Что будет дальше?

Она по-прежнему будет иметь власть над ним, и у него есть причина опасаться — это будет висеть над ним как дамоклов меч!

Он должен будет разделить с ней свой добытый нечестным путем улов — он очень хорошо знал, что она своего не упустит, — а также вынужден будет подчиняться ей во всем, и он знал, что у нее будет желание им командовать, — теперь, когда она снова восстановит свою славу на Роттен Роу как одна из самых симпатичных наездниц.

Но было что-то такое, что по сравнению с мыслью о восстановлении былой славы Фан досаждало ему гораздо больше, чем опасение какого-либо наказания. Он бы охотно согласился отдать любые добытые им деньги — даже половину состояния Джулии Гирдвуд, только бы его бывшая жена хранила молчание.

Это было весьма странным, поскольку он всегда стремился к деньгам; но, возможно, если объяснить причину, странным такое казаться перестанет.

Это не так уж странно, если знать характер этого человека. Этот злой человек, каким был Свинтон по натуре, влюбился в Джулию Гирдвуд — безумно и отчаянно.