Жена - девочка

Это был его полный портрет, включая рост, возраст, оттенок волос, цвет кожи и обязанности, которые ему нужно выполнять. Как выходило из описания, служащий с такими данными должен быть похож по меньшей мере на «Джеймса Даукинса».[72]

— Я вам весьма обязан, месье, — сказал Майнард, получая документ от чиновника и запуская руку в карман, чтобы дать ему несколько блестящих соверенов. И, добавив: «Ваша вежливость спасла меня от очень большой неприятности», он поспешил покинуть департамент, оставив француза весьма довольным этим приятным сюрпризом, с выражением лица, которое может быть лишь у истинного сына Галлии.

* * *

До полудня того же дня господин и слуга уже были готовы отправиться в путь.

Чемоданы были упакованы, лошади запряжены, билеты на ночной пароход из Дувра в Кале приобретены.

Осталось лишь дождаться времени отъезда из Лондона.

В преддверии этого состоялось чрезвычайное тайное заседание — его участники собрались в одной их комнат в доме Кошута в Сент Джонс Вуд.

В собрании участвовало восемь человек, у всех у них был титул, полученный по наследству или за заслуги.

Все были известными людьми, большинство из них — выдающимися. Двое были из Венгрии, голубых кровей, еще один был бароном в этой стране, в то время как трое были генералами, каждый из которых командовал армейским корпусом.

Седьмой, самый низкий по рангу, был простым капитаном — это был сам Майнард.

А восьмой — кто был восьмым?

Этот человек был одет в костюм камердинера и держал в руках шляпу с кокардой, словно готовился покинуть обжитое место.

Было любопытно наблюдать, как другие сидели или стояли вокруг этого человека-лакея, включая баронов, графов и генералов, все, как и он, со шляпами в руках, однако не потому, что они готовились к отъезду. Шляпы были сняты в знак уважения!

Они разговаривали с ним, если и не в подобострастном тоне, но так, как разговаривают с лидером, а его ответы выслушивали с таким вниманием, каковое говорило о подлинном уважении к этому человеку!

Если и было когда-либо свидетельство величия человека, то оно заключалось в том, что соратники почитают его как в момент процветания, так и в час беды.

Именно так было с экс-диктатором Венгрии, ибо излишне говорить о том, что переодетым в камердинера был Кошут.

И даже в часы изгнания, когда его дело казалось безнадежным, а равнодушный мир с презрением хмурил брови, его можно было застать не в кругу нуждавшихся в нем подхалимов, а среди людей самых благородных кровей из Венгрии, людей, которые из уважения держали в руках свои шляпы и почитали его именно в тот час, когда судьба их любимой страны, как и их собственная, зависела от его воли!

Автор данного повествования стал свидетелем этой сцены и считает это триумфом разума перед обстоятельствами, победой правды над шарлатанством, величайшим триумфом, который когда-либо он видел.

Господа, собравшиеся вокруг него, были посвящены в тайну Кошута. Они слышали о восстании в Милане. Это как раз и было предметом их беседы, и большинство из них, так же как и Кошут, собиралось принять участие в этом выступлении.

Многие из них, как и Кошут, полагали, что это неблагоразумный шаг со стороны Мадзини — они также были знакомы с телеграммой, где говорилось об этом. Некоторые из них называли это безумием!

Ночь была темная и благоприятная для отъезда. Они нуждались в темноте, поскольку было известно о шпионах, следящих за ними.

Но Майнард все-таки принял меры предосторожности, чтобы обмануть бдительность этих ищеек деспотизма.

Он задумал хитрость, которая не могла не привести к успеху. Были приготовлены два набора чемоданов — один пустой, который покинет дом Кошута в кэбе, увозящем также капитана и его слугу. Кэб должен будет остановиться у северного въезда в Берлингтонскую Аркаду и дожидаться их там, пока пассажиры не возвратятся с прогулки, словно посетившие магазины этого фешенебельного района.

На Пикадилли будет находиться другой кэб, в котором будет настоящий багаж путешественников, отвезенный предыдущей ночью на квартиру капитана — автора этой идеи.

Шпионы должны быть опытными детективами, чтобы не попасться в эту ловушку.

Но как ни остроумна была эта хитрость, она так и осталась неосуществленной.

Как стало известно позже, Кошут и капитан Майнард вполне могли бы снова возблагодарить Господа за это.

Если бы они преуспели и сумели обмануть английских шпионов, это грозило бы гибелью всем планам. Менее чем через двадцать часов они оба оказались бы во французской тюрьме — Кошут для того, чтобы быть переданным в еще более опасную темницу в Австрии, а его мнимый хозяин, возможно, — в ту самую камеру, откуда он был ранее спасен благодаря флагу своей страны.

Но они даже не начали реализовывать свой план, даже не успели сесть в кэб, ожидавший их у ворот дома Кошута. Прежде чем они сделали это, человек, вбежавший в дом, предотвратил их отъезд.

Глава LXXIV

ВОССТАНИЕ — ОБМАН!

Человеком, который изменил их планы, был граф Розенвельд. Эта история требует разъяснения.