Жена чудовища

И месть его помню. Жестокую. Беспощадную. Кровавую. И которую мне так до сих пор сложно принять.

Я сделала шаг вперед и тихо позвала мужчину:

— Фил? — мой голос дрожал. От страха или волнения?

Фил вздрогнул, а потом медленно поднял голову. Я прищурилась, пытаясь разглядеть его лицо. Даже сделала еще один шаг вперед… И, когда я увидела то, что с ним сделали, я обомлела.

— О, Боже… — все его лицо было изранено, изуродовано. Его избили. Жестоко избили. И били так, чтобы раны заживали долго.

Мне стало плохо: бросило в жар, затошнило. Я не была к этому готова. Я не хотела этого. Не хотела. Фил выглядел ужасно.

* * *

И первое ранение мое помнила. Надеюсь, что сегодня будет последний раз.

Абрам косо на меня посмотрел, но не остановился.

— Стоишь? — спросил муж, и я кивнула. — Плечо не болит?

Я прислушалась к своему телу.

— Немного ноет, но врач сказал это нормально.

* * *

И признания его помнила. И все-все помнила, что вместе мы пережили.

— Могу обидеть словом, понимаю сам. За это извини. Но такой я. Базар не фильтрую. И грубости говорю от того, что переживаю. Никогда и ни за кого не переживал, а за тебя переживаю. Покоя мне не даешь. Мне надо крысу выловить, а я весь день о тебе думал, — нежный поцелуй в щеку, — о твоем теле. А ты тут, оказывается, бунтуешь и побег планируешь. Пойми, не могу уйти сейчас. Даже ради тебя. Я знаю, кто главный подозреваемый. И ты знаешь. Но не могу уйти, пока сам не увижу собственными глазами. Он все-таки брат мой… Но не переживай, никто тебя не тронет. Я обещаю.

* * *

Было много всего в моей жизни. И хорошего, и плохого. Много испытаний. Много трудностей. Но, к сожалению, на пороге смерти осознаешь, что, возможно, жил неправильно все эти годы. Я слишком много страдала. И иногда по собственной вине. Сейчас, когда я взглянула на себя со стороны, поняла, что столько ошибок было сделано… И ситуацию с Филом можно было решить по-другому… И мамы осталась жива. Мы могли бы просто написать на него заявление… Мы могли бы пожаловаться. Мы могли бы попытаться решить этот вопрос не так радикально! Я бы могла и отношения с Абрамом построить по-другому.

Но увы.

Больше шансов у нас нет.

47

Керри

Я в очередной раз очнулась в больнице. Это уже стало входить в привычку. В плохую привычку, от которой поскорее нужно избавиться. Было больно, но я была жива. Это уже хорошо.

Я повернула голову и увидела Абрама, который лежал на соседней постели. Он был бледнее обычного, весь утыкан иголками. Но он дышал. И это главное. Его грудь медленно поднималась и опускалась. Он был жив! И мне сразу стало все равно на свою боль.

Я попробовала пошевелиться, но пронзительная боль в животе помешала. Я застонала и откинулась на подушку. Боль была такая сильная, что я опять вырубилась.

В следующий раз проснулась, когда за окном было темно.

Сразу же посмотрела на Абрама: дышит. Уже хорошо. Я впервые подумала, как мы здесь оказались, но лекарства оказались сильнее меня. Меня опять утащило в небытие. И с этим было сложно бороться.

Так продолжалось несколько дней. Время от времени появлялись медсестры, которые меняли нам капельницы, подмывали нас.

Примерно через неделю я очнулась и поняла, что меня больше не тянет в сон. И это радовало.

— Керри? — в палату вошел высокий мужчина, на чьи плечи был накинут белый халат. Темные волосы, такого же цвета короткая борода и карие глаза. Полная противоположность Абраму. Но и меня не тянуло к нему. И кто же он такой? Что ему нужно? Я сразу же напряглась.

— Вы кто? — враждебно поинтересовалась я, пытаясь приподняться. Но больно было. Хоть уже не так.

Мужчина нахмурился и поднял две руки вверх, показывая мне раскрытые ладони. Жест, обозначающий, что мне не стоит бояться.

— Вы кто?! — чуть истеричнее спросила я. Мне действительно это было важно знать. Я не хотела, чтобы Абраму кто-то навредил. Я обхватила пульт, с помощью которого можно вызвать медицинский персонал. — Или вы сейчас же говорите, кто вы, либо я вызываю сюда кого-нибудь!

Мужчина тихо выругался себе под нос.

— Не истери. Я друг.

— Друг? — скептически поинтересовалась я. — Я таких друзей не видела. Обманываете?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Не в моих правилах. Я — Тарас. Это тебе о чем-то говорит?

Я задумалась. И вспомнила!

— С вами разговаривал Абрам по телефону? — спросила.

Тарас (если его так на самом деле зовут) кивнул.

— И о чем же вы разговариваете? — я была настроена враждебно. Никому нельзя верить. Только Абраму. И все. Остальные враги. Я это уже поняла. И только дурак не поймет. Особенно, когда в тебя уже второй раз стреляют.

— Проверяешь меня? — псевдо Тарас прищурился, скрестив руки на груди.

— А что, если так? — я решила не сдавать позиции, — Сами видите, какие времена… никому верить нельзя. Даже родственникам.

Тарас усмехнулся.

— О том, что вы у меня остановитесь. Так?

Я вспомнила разговор Абрама и Тараса. Да, вроде да. И все же я кивнула.

— Так.