Жена чародея

Во всей клетушке обнаружилось только два предмета. Одним из них оказалась лежанка, на которой Верран только что пришла в себя, а другим — моток корабельного каната. Верран вернулась к лежанке и села на нее. Прикоснулась к одеялам. Они были из тончайшей мягкой шерсти. Опять-таки странно.

Здесь стояла полная тьма. К настоящему времени глаза Верран уже должны были к ней привыкнуть, однако она по-прежнему ничего не видела. Верран предположила, что за стенами ее темницы все еще ночь. Интересно, кто там, по другую сторону от запертой двери? Может ли случиться так, что где-нибудь в пределах досягаемости окажется кто-то из ее друзей? Услышат ли они, если она позовет на помощь? Наверное, нет, но попытаться все же стоило. Она закричала что было силы, однако, понятно, никакого спасителя так и не обнаружилось. От собственных криков она успела охрипнуть еще накануне вечером, и теперь ей было долго не продержаться на том же уровне. Какое-то время она провела, молотя катушкой троса по двери, но скоро сдалась. Такие примитивные средства ей не помогут.

Она вновь села на лежанку, прислушалась. Но услышала только потрескивание досок. Сидеть в одиночестве в темной кладовке было просто чудовищно. Смотреть не на что, идти некуда, можно только думать… думать… отчаянные чудовищные мысли крутились у нее в голове. Сколько времени она уже здесь находится? Кто организовал ее похищение — и чего ради? И что эти люди собираются с нею делать? В безопасности ли лорд Грижни? Записка, в которой сообщалось о покушении, наверняка была написана только затем, чтобы выманить ее из дому, а раз так, то она была сфабрикована от начала до конца. Значит, он, скорее всего, в безопасности. Скорее всего…

И тут Верран в голову пришла еще одна неожиданная мысль. Если с Грижни ничего не произошло и он жив и здоров, то он наверняка прибегнет к помощи Познания, чтобы найти ее. Ведь не надеются же ее похитители на то, что сумеют скрыть место ее заточения от величайшего чародея этого времени, да и других времен тоже? Нет, это немыслимо. А раз так — альтернативы не существует, — им волей-неволей придется убить ее. Так, час за часом, в мучениях, блуждали по кругу ее мысли, пока она сидела одна в кромешной тьме.

Ее мучила жажда. Похитители не снабдили ее ни пищей, ни питьем. Во рту у нее пересохло, а горло горело. Сколько же времени она уже здесь провела? Сколько бы это на самом деле ни было, часы заточения показались ей вечностью.

Верран забылась сном и окончательно потеряла ощущение времени. Но наверняка прошло уже несколько часов, потому что в щель под дверью сейчас пробивалась полоска слабого света. Скорее всего, этот свет был дневным. Верран встала на четвереньки и попыталась заглянуть в щель. Но ничего не увидела. Расстроившись, как она не расстраивалась еще до сих пор, Верран вернулась к лежанке и легла на нее. Сейчас ей ничего так не хотелось, как провалиться в полное забытье.

Должно быть, она опять забылась неглубоким сном или же просто в эту минуту, к счастью, ни о чем не думала. Но что-то внезапно затронуло ее нервы, приведя ее в состояние острого и настороженного бодрствования. Ее ничего не видящие глаза широко раскрылись. Она почувствовала, что доски пола едва заметно задрожали. Затаила дыхание, прислушалась и уловила снаружи тяжелый шум шагов. Кто-то приближался к ее темнице. Спаситель?.. Убийца?.. Сердце бешено забилось. Тяжелые шаги — шаги рослого и широкоплечего мужчины, догадалась она. А что у него в руке? Нож? Удавка?

Верран встала с лежанки, провела руками по полу и обнаружила еще один предмет — пустую катушку из-под троса. Катушка была из тяжелого дерева с металлическими обручами и рукояткой. На ощупь все это было весьма солидно. А шаги меж тем звучали уже совсем рядом. И замерли у порога в ее темницу. Послышался скрежет отодвигаемого засова.

Верран встала около двери. Мускулы ее напряглись, свое оружие она держала наготове, она вся подобралась перед встречей со своим палачом. Если это палач. Ее мозг лихорадочно работал. «Снаружи день, и когда дверь откроют, ты на миг ослепнешь. Немного сощурься и не смотри на свет прямо. Человек покажется тебе черным силуэтом. Ударь его прямо в голову. Это твой единственный шанс».

Дверь отворилась. На пороге стоял мужчина. Он был в маске, а в руках у него был поднос. Верран замахнулась катушкой, ударила, почувствовала, как ее оружие соприкасается с человеческой плотью. Пораженный ее ударом выругался и зашатался. Поднос вылетел у него из рук и упал на пол. Верран толкнула мужчину, потому что он преграждал ей путь, и он грузно осел на пол.

Вырвавшись из темницы, Верран обнаружила, что находится на узких пассажирских мостках. Слабый свет все еще болезненно воздействовал на ее привыкшие к полному мраку глаза. Прищурившись и поднеся руку козырьком ко лбу, она все же осмотрелась по сторонам. Все здесь было обшито дорогим отполированным деревом, натертый паркет сверкал. Вопреки испытываемому ею ужасу Верран изумилась. Что же это все-таки за корабль?