Жена брата

Вздохнув, достаю снимок, где мы с бабулей стоим у фонтана, но замечаю еще одну, спрятанную за первой. Черно-белое старое фото. Маленькая девочка сидит на коленях бабули, я так понимаю, это моя мама. На глаза моментально наворачиваются слезы. Какой ребенок не хочет иметь хотя бы одну-единственную фотографию, напоминающую о том, что и у него есть мать? Мне кажется, все хотят! А у меня не было ничего, потому что она меня еще младенцем выкинула.

Вздрагиваю, услышав дверной звонок. Прячу альбом обратно в шкаф и вытираю слезы. Рома пришел, наверное. Но, открыв дверь, замираю, потеряв дар речи.

— Добрый вечер, Аленочка. Мы можем поговорить? Пожалуйста, дай мне несколько минут.

Ольга... Будь она рядом все эти годы, я бы безумно любила ее. Делилась бы всем, не завидовала бы детям, которых в школу приводили их мамочки.

Сейчас же я смотрю на нее и не чувствую ничего, кроме отвращения и ненависти.

— Зачем вы пришли? Нам не о чем говорить! — твердо произношу и хочу закрыть дверь, но женщина не дает возможности.

— Пожалуйста, Алена…

И взгляд такой умоляющий. Зеленые глаза начинают блестеть. Она что, плакать собралась?

— Я вам не верю, — бросаю злобно. — Но если так хотите говорить, то пожалуйста. Заходите, — жестом руки приглашаю внутрь.

Она медлит всего пару секунд. Потом заходит и сама закрывает за нами дверь. Снимает пальто и обувь, бесшумно углубляется в квартиру.

Рассматривает так, будто впервые тут оказалась. Не спешит сесть или же начать разговор.

— Алена, я знаю, что... — ее голос подрагивает. — Я знаю, мне нет оправдания. Но все же я решила рассказать тебе, что случилось на самом деле.

— Мне бабушка все давно объяснила. И я ей верю как самой себе!

— Она не врала, просто кое-что решила не договаривать. Я... на самом деле много раз хотела увидеть тебя, но моя мама всегда была против, — взяв меня за руку, сжимает. — Давай сядем. Я все по порядку начну. Обещаю, без лжи. Как есть. Но я тебя умоляю, дослушай до конца. Иначе я просто умру от угрызений совести. Не могу я так больше...

Глава 22

Я очень хочу ее выслушать, но в то же время я обижена настолько, что просто желаю до нее донести одно: ее объяснения никак не повлияют на мое отношение к ней.

А если все-таки повлияют?..

— Я была молодой, — начинает она, садится на диван, а меня тянет за собой, не отпускает мою руку. — Совсем молодой. Даже младше тебя. Рано замуж вышла, несмотря на мамины слова. Она не хотела, а я упорно настаивала на своем и тайно... Короче говоря, думала, без него жить не смогу. Без твоего отца. Но... Нет, это не так. В любом случае живем, но с огромной раной в сердце.

Ее губы начинают подрагивать. Я не знаю, как отреагировать. Ведь все могут ошибаться, ведь так? Каждый человек имеет право на второй шанс. Но... Тут совсем другая ситуация. Я не могу понять, почему она меня бросила. Если не хотела воспитывать, просто оставила бы бабушке и ушла. Но она предпочла иной путь.

— Когда я узнала о своей беременности, Алена, я сразу же рассказала об этом твоему отцу. Думала, он обрадуется, поскольку он очень любил детей. Я видела блеск в его глазах, когда он смотрел на малышей в парке, гуляющих со своими родителями. Но все оказалось совсем по-другому, Ален.

Не сдержавшись, «мама» всхлипывает. Слезы текут из ее глаз, а она не спешит их вытирать.

— Он сказал, что не готов стать отцом. Девять месяцев я носила тебя под сердцем, и за эти девять месяцев мы всего несколько дней провели спокойно. Постоянно ссорились, обижались друг на друга. Он отправил меня на аборт, но я отказалась идти. Я... просто не смогла бы...

— А выкинуть на улицу смогли, — слетает с губ.

Я стараюсь не показывать свою боль, держу лицо каменным, заглядываю женщине прямо в глаза. А внутри творится черт-те что.

— Да, я... Двадцатилетняя глупая девочка. Твой отец ушел от меня, сказав, что жить со мной не будет, пока я от тебя не избавлюсь. Сначала я думала, он просто зол, вернется через некоторое время, а когда на два месяца я осталась без него, поняла, что другого выхода у меня нет. Да, я тебя... — она не договаривает. Опускает взгляд, но при этом мою руку сжимает еще сильнее. — Позвонила ему и сказала, что тебя больше нет. Попросила его вернуться. А потом побежала домой и маме призналась, где тебя оставила. Знала ведь, она сразу же отправится за тобой. Куда угодно. Так и случилось.

Она по-прежнему смотрит не на меня, а куда-то в одну точку на полу.

— Какая глупость... Зачем мне нужен был муж, который от своего же ребенка избавиться приказывает? Нужно было изначально послать его, — подытоживает она, поджимая губы в тонкую полоску. — Нужно было послать его и воспитать свою дочь. Но я такой дурой была, Алена. Я очень жалею, родная. Очень.

— Это ничего не изменит, — говорю совсем тихо, выдергивая руку. — Абсолютно ничего. Вы для меня чужой человек. Бессердечный, бесчувственный человек, который родную дочь посчитал лишней и ненужной. Вы стали счастливы, после того как от меня избавились? — смотрю в упор на свою «маму».