Жена алого императора

– Стася! Давай к нам! Иди сюда! – закричала Алаана, явно узнав Фьёра. На такой скорости, как пролетала мимо, девочка вряд ли могла меня заметить.

Я перевесилась через подоконник, чтобы узреть милую картину.

Алаана тискает Фьёра. Тот сопротивляется, стекает с ее рук, однако настоящих попыток сбежать не делает – его все устраивает. Роуэл развеивает крылья и похлопывает по голове золотистого рааха, который с любопытством смотрит на Фьёра. Фьёр, конечно же, тоже бросает на светлого собрата заинтересованные взгляды.

– Стася не может. Она еще не научилась летать, – пояснил Роуэл. И обратился ко мне: – Помочь?

Он снова расправил крылья.

– Нет! Не стоит. Боюсь, если ты попытаешься поднять меня в воздух – мне придется мерзнуть в одной комбинации.

– А ты сними платье! Потом наденешь опять, – посоветовала Алаана. Похоже, для фениксов это в порядке вещей.

Я вздохнула.

– Надеть платье не смогу, пока не уберу крылья, а как убирать крылья – не знаю. Пока усилием воли не получается.

– У нас быстро научишься, – заверил Роуэл и вдруг сурово посмотрел на Алаану.

Девочка вскочила, отряхнула платье и весело улыбнулась.

– Тогда мы идем к тебе!

– Ты больше на него не сядешь! Я сам, – заявил он и подхватил сестру, взмахивая крыльями.

Всего пара взмахов – и вот они уже стоят в коридоре рядом со мной. Зуд между лопатками усилился, но пока обошлось.

– Роуэл, ты не мог бы… убрать крылья? Как-то они провоцируют, – я передернула плечами.

– Ах да, конечно, – феникс усмехнулся, тут же рассеивая сверкающие золотом крылья.

Раахи взмыли вслед за фениксами. Вблизи я наконец-то смогла рассмотреть светлого незнакомца, судя по размерам, лишь немногим больше Фьёра, тоже птенца. И сам Роуэл упоминал, что раах у него совсем недавно.

– А это Лёйл! – представила Алаана. Судя по восторженному выражению лица, она явно фанатеет от раахов.

– Фанатеет? – удивился Фьёр.

Пока я пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, он прочитал в моей голове нужные образы и ощущения и гордо заметил:

– От раахов невозможно не фанатеть.

– Ты очень верно подобрала имя рааху, – заметил Роуэл. – Мы часто используем сочетание звуков «йо». Почему-то раахам нравится.

– А как давно Лёйл с тобой? – поинтересовалась я, с искренним любопытством рассматривая красавца. Светлый раах сиял. Его золотистые перышки переливались на солнце от малейшего движения, а на концах и вовсе казались язычками желтого пламени. Прекрасно понимая, что им любуются, Лёйл не стоял на месте – красовался! То одним боком повернется, то другим, то крылом поведет так, чтобы солнечные блики засверкали и кажущиеся жидким солнцем перышки затрепетали в воздухе. – Красавец! – оценила я восхищенно. – Ты великолепен, Лёйл.

Алаана гордо надулась, как будто я похвалила ее или хотя бы ее личного рааха. В этот момент девочка и светлый раах показались мне на удивление похожими.

– Восемь месяцев, – сказал Роуэл. – Мы слышим мысли друг друга, недавно научились управлять ими. Я могу обращаться к рааху, когда захочу. Или на какое-то время не слышать его. Хотя… не понимаю, зачем это нужно – блокировать связь? Предпочитаю всегда оставаться открытым для него.

Лёйл отвлекся от знакомства с Фьёром и ласково курлыкнул своему спутнику.

– Раахов мало? Я почему-то, кроме Лёйла, больше никого не видела.

– Раахов не очень много, – согласился Роуэл. – Но не настолько, как могло показаться. Когда тебя пригласили во дворец вместе с императором Сархада, отец отдал приказ, чтобы никто не появлялся перед вами с раахом. Мы не знали, как Фьёр отреагирует на светлых раахов. Он вылупился за пределами Феоара и не привык к нашей жизни. К тому же, Фьёра могло смутить, что вокруг светлые раахи, а он темный. Наши-то уже привыкли, видят иногда темных.

– Иногда?

Я расспрашивала непринужденно, однако внутренне подобралась. Мы ведь до сих пор ничего не знаем о нынешних отношениях между темными и светлыми фениксами.

– Да, – кивнул Роуэл. – Раньше мы жили смешанно. Наши территории делились только условно, а на деле темные фениксы спокойно разгуливали на землях светлых и наоборот. Потом, еще до моего рождения, политика немного изменилась. Но мы все равно совершаем дружеские визиты достаточно часто. Ладно, об этом потом. – Видимо, феникс сообразил, что сболтнул что-то лишнее, а я заподозрила, что между светлыми и темными мог случиться какой-то разлад.

– Стася, а хочешь, я покажу тебе, где занимаюсь? – предложила Алаана. – Мне рисовать очень нравится. И танцевать…

Глаза Фьёра на слово «рисовать» загорелись.