Жена №5

Лежа на полу, вытащил из кармана сотовый и дрожащей рукой протянул Рустему.

— Я верну… завтра, — пообещал тот.

Павел Павлович, униженно сопя, поднялся с пола.

— Не дури больше, — прожег его темными глазами Рустем.

— Пойдем прогуляемся, — пригласила Яна своего напарника.

Теперь ей все время чудилось, что лже-Изольда неспроста заходила к ней познакомиться. Скорее всего, она в будущем планировала как-то избавиться от Яны, как от ниточки, которая могла вывести на настоящую Изольду, умершую много лет назад. Возможно, Мария Литвак просто переоценила роль Яны в жизни своей старшей сестры: ее сбило с толку завещание. Но это были всего лишь предположения — абсолютно бездоказательные и бредовые.

Глава 13

Они вышли из гостиницы во внутренний дворик и оказались словно на сказочной поляне. Вся земля была засеяна мелкой яркой зеленой травой. По периметру стояли столы, накрытые белыми скатертями с красным нарядным узором и длинные удобные лавки со спинками. Посередине лужайки бил фонтан и прохаживались белые гуси с красными клювами и не очень доброжелательными выражениями морд, лиц или что там у гусей… Вокруг суетились какие-то люди в национальных русских одеждах. Создавалось впечатление, что готовится грандиозная свадьба.

— Здравствуйте, люди добрые! — обратилась к ним одна из девушек с темно-каштановой челкой, выглядывающей из-под голубой шелковой косынки, словно из сказки «Морозко».

— Здравствуйте, — не смогла не откликнуться Яна.

— Меня зовут Олеся, — представилась девушка.

— Яна, а это Рустем.

— Как в сказании, — удивилась девушка.

— В каком сказании? — в свою очередь, изумилась Яна, которую суетливо подвинул какой-то человек с большим подносом с громоздившимся на нем огромным количеством красных яблок, запеченных, щедро политых медом и посыпанных орешками.

— И явилась дева с белокурыми волосами, а с ней князь усмиренной тьмы с нерусским именем, — пояснила девушка, видя недоуменные взгляды Рустема и Яны.

— Что это? — оглянулась Яна на своего спутника.

Тот пожал плечами.

— Не Библия точно. Бред какой-то.

— Почему — бред?! — в один голос взмутились Олеся с Яной.

— А ты-то что? — удивился Рустем, обращаясь к Яне.

— Ты против того, что я похожа на деву с белокурыми волосами? — возмутилась она.

Он расхохотался.

— Ты — крашеная блондинка! — сквозь смех ответил он.

— Это мой натуральный цвет… почти! — побагровела она под его раскатистое «Ха! Ха! Ха!».

— Я бы так не смеялась, это же предание, и до сих пор оно сбывалось, — сказала Олеся.

— Что за предание? — заинтересовалась Яна. — И какое мы имеем к нему отношение?

— Пока никакого, но оно существует в нашей деревне, а посвятить в него может только учитель, глава поселения, — только и промолвила девушка, как раздалось раскатистое:

— Олеся, проводи ко мне дорогих гостей!

Рустем с Яной синхронно повернули головы и увидели высокого крупного краснощекого мужчину с гривой темных волос и темными прищуренными глазами. Одет он был в такой же русский народный костюм, как и все: белую рубаху с планкой на груди и пояском, шаровары, вправленные в ладные сапожки из красной кожи. Отличием от других нарядов было то, что вместе с красной ниткой в узоре, украшающем ворот, рукава и полы рубахи, была пропущена еще и золотая. Мужчина весь светился, словно Финист — ясный сокол, и по этому отличительному признаку гости сразу поняли, что перед ними местное начальство — учитель, или глава поселения, как сказала девушка, мигом испарившаяся из поля зрения.

— Позвольте представиться, Егор Шимякин — хозяин всего этого заведения.

Молодые люди представились в ответ.

— Вы — учитель? — уточнила Яна, не смогла сдержать явной иронии, которую она всегда испытывала при этом слове.

— Это громко сказано, — усмехнулся Егор, делая какие-то странные движения рукой, словно приглаживая окладистую бороду. — Я проповедую здоровый образ жизни, старые русские обычаи.

— Православные? — уточнила Яна.

— К вере это не имеет отношения, — ответил глава поселения.

— Язычество, — буркнул Рустем.

— Вы, как инспекторы из города, сразу вешать какие-то ярлыки. Зачем? Живут люди и живут. У нас тут все стараются соответствовать правилам. Крепкие семьи, много детей, аборты делать категорически нельзя. Девушки блюдут свою честь до свадьбы. Что в этом плохого? Русь всегда так жила, а сейчас что творится? Срам, да и только!

— Такое мнение вправе существовать, — сказал Рустем.

— Вот и славно! Я тоже так думаю! Мы не навязываем свое мнение и чужое не принимаем, — жестко, но с улыбкой сказал Егор Шимякин.

Почему-то Яне он не понравился, было в его облике что-то театральное, неправдоподобное. Еще хотелось сказать, что такой человек «мягко стелет, но жестко спать».

— А что у вас здесь за застолье намечается? — спросила Яна.

— Праздник солнцестояния, — охотно пояснил хозяин, — приглашаются все желающие.

— Мы придем! — сразу же откликнулась Яна, которая не могла пропустить такого события.

— Милости просим, пойдемте, я покажу вам наше поселение, — пригласил Егор, делая широкий жест рукой. Они с удовольствием приняли его предложение.