Жена №5

— Я тоже, — откликнулся Василий Николаевич, — во-первых, за Яной приехал не ОМОН, а пара моих сотрудников, просто ребята не выспались и выглядели соответствующим образом, во-вторых, она абсолютно не арестована.

— Да, до ОМОНа я еще не доросла, — откликнулась Яна с большим сожалением в голосе.

Рустем с Василием переглянулись, каждый подумал о своем.

— Так она не арестована? — уточнил Рустем, немного розовея лицом.

— Нет, — ответил следователь.

— И она может идти? — теперь парень откровенно радовался.

— Да, в любую минуту, — подтвердил следователь.

— Под подписку о невыезде? — уточнил Рустем.

— Никаких подписок, — развел руками Лебедев, — одна только просьба: не лезть не в свои дела, жить спокойно….

— Ага, в чужой квартире, оставленной мне просто так, неизвестно почему, — добавила Яна.

— Цветкова! — повысил голос следователь.

— Хорошо, хорошо, тело Изольды Игоревны можно будет забрать и похоронить? Раз уж я являюсь единственной наследницей, — спросила Яна.

— Конечно, Яна, ты сможешь похоронить ее, это будет правильно. Я скажу, где находится тело, и ты сможешь забрать его завтра, — сказал Лебедев.

— Я… мы можем идти? — спросила Яна.

— Я ни одного из вас не задерживаю, — смеясь, ответил Лебедев.

— Спасибо за угощение, до скорых встреч! — Яна встала, схватив Рустема за руку, холодную, словно у покойника, и увлекая его за собой.

— Цветкова, держи себя под контролем! — напомнил Лебедев, вяло жуя бутерброд с сыром.

— Я присмотрю за ней, — пообещал Рустем, еле стоящий на ногах.

Яна не думала, что это обещание полностью освободило следователя от тревоги. На лифте Рустем не поехал, по ступенькам шел со скоростью черепахи, держась попеременно то за перила, то за стенку. Яна не знала, с какой стороны его поддерживать.

— Что? Что не так? Что у тебя болит?

— Ничего не болит, леденящий душу страх… очень неприятное ощущение, хочу тебе сказать.

— Страх чего? — не понимала Яна.

— Я не знаю. Здесь высоко, большие окна, давящие стены, лестницы, которые качаются…

— Лестницы не качаются, — заверила его Яна.

— Я понимаю умом, а вот ноги чувствуют совсем другое.

— Да потому что ты весь трясешься, — попыталась поймать его за локоть Яна.

— Нет! Не трогай! — несколько резко сказал Рустем и тут же миролюбиво добавил: — Извини, я просто боюсь, что ты свалишься с лестницы вместе со мной.

— Я крепко стою на ногах!

— Это на таких каблучищах-то?! — с сомнением покосился на нее Рустем.

— А ты — орел! — хохотнула Яна. — Надо же, поехал меня спасать! Это так трогательно! Вышел из темницы! Как ты доехал? Кто тебя вез?

— Будешь смеяться, но я ехал сам, — ответил Рустем.

— Сам за рулем? — не поверила Яна.

— Плохо помню, но точно сам, по крайней мере, рядом никого не было, а если машина ехала, значит… — ответил Рустем.

— Вот это жесть, — с уважением протянула Яна.

— Да, Цветкова, испугался я за тебя. Представил, что тебя уже пытают и вешают на тебя все убийства за последние десять лет, что до этого числились нераскрытыми.

— Откуда у тебя еще связи-то такие? Генерал! Очуметь!

— Да я несколько раз систему определенных служб восстанавливал, да и находил для них же кое-какую информацию, — ответил Рустем, останавливаясь и прислоняясь лбом к стенке.

— Что?

— Сейчас-сейчас, немного отдышусь… Вот ведь черт! Как же мне хреново!

— Ты совершил подвиг! Ты покинул свое замкнутое пространство!

— Лучше бы я этого не делал, — с сожалением в голосе проговорил парень.

— Не говори так! Ты победил себя!

— Мне бы твою уверенность. — Рустем достал из кармана какие-то таблетки и разом высыпал их в рот.

— Что это? — метнулась было Яна.

— То, что доктор прописал, — не очень понятно ответил он.

Наконец они вышли на улицу. Рустем походил на актера, снимающегося в фильме «Живые мертвецы-2. Возвращение». Причем если бы это были и вправду съемки, то режиссер сэкономил бы на гриме.

— Сядешь за руль моего «Ламборджини»? — спросил Рустем, вычленив взглядом роскошную машину из ряда других.

— Не-а, — покачала головой Яна, — сам приехал, сам и вези обратно!

— Почему вредничаешь? Ты же видишь, что мне плохо!

— А кому, Рус, сейчас хорошо? — Яна бесцеремонно перешла на сокращенный вариант имени. — Уж не Изольде Игоревне точно, прости за иронию.

— Это не ирония, а злая шутка. — Рустем дышал очень тяжело, словно астматик в реанимации.

— Пусть так, какая разница! Ты — здоровый лось, а жизнь тяжела, это тебе не перед компьютером сидеть днями и ночами или проституток трахать. Знаешь, как мне живется? Я, может, на части разрываюсь, страдаю да еще с дуру влюбилась в князя. Ну, какая из меня княгиня? Правильно, можешь не отвечать, — никакая! А с другим мужчиной я себя вообще не представляю. И что делать? Проблема! — без умолку болтала Яна.