Жемчужины Филда

К тому великие способности имели и царь персидский Кир, и Бонапарт, и Пестель. Вы вникните, прошу вас. Евреи обретают Палестину; освободители евреев — наивыгодный плацдарм. Так думал Кир, он замышлял поход в Египет. Так думал Бонапарт, продолжив свой египетский поход. Так думал Пестель. А может, между нами говоря, и Бенкендорф; не только потому, что был он генералом Двенадцатого года, а потому еще, что государь пожаловал землею в Бессарабии, а там они кишат кишмя, как в Кишиневе… Да как же, черт дери-то, не понять, что значит ухватить подбрюшие империи Турецкой, имея на плацдарме преблагодарное народонаселение?! Не сомневайтесь, Пал Палыч Ащеулов, честолюбец, игравший не одну военную игру пред стратегическою картой, все это понял ясно, сильно, животворно.

УМЕСТНА ЗДЕСЬ батальная виньетка.

События наддали ход — воздействие астральное. Как без него, коль близок иудейский звездный час?

Но следователь — скептик; он знай свое: подайте документы.

В одном архиве давеча мусолил дело «Об обольщении генералом Ащеуловым девицы Облеуховой и вывезенных из-за границы иностранок». А нынче… О, этот Лефортовский дворец у Яузы. Он, право, больше служит к украшению Москве, чем та угрюмая тюрьма за Яузой.

Когда-то в Лефортовском дворце, на ассамблеях, кипели кубки и трещали каблуки. Теперь у Яузы узилище военного архива. Иль ассамблея ветеранов, где правит бал сам Марс. Но он в отставке и потому без шлема. Полководцы играют в карты, друг другу подпускают шпильки, а иногда, припомнив старые обиды, царю клистир поставят. И тут уж прытче всех Пал Палыч Ащеулов.

Попов не ошибался, увидев в нем стратега. Свидетельством тому архивное собрание бумаг П.П. Ащеулова, из коих выписки-экстракты мы прилагаем к следственному делу.

I

Возобновил знакомство с Вронченкой. Офицер Генерального штаба В. служил когда-то в Новороссии. Порох нюхал при осаде Силистрии. Говорит, что пушечное ядро, вылетев из жерла, перестает быть бесчувственным предметом; оно чертит в воздухе линию твоей Судьбы, а ты стоишь лицом к лицу с Вечностью… Конечно, русскому офицеру не пристало кланяться ядрам. Но столбенеть, дожидаясь, когда тебя разнесет в куски, — что-то фатальное, что-то пиетическое. В. переводил Байрона, Шекспира.

В. встретил меня холодно. Так не встречают старого сослуживца. Первым моим движением было показать тыл. Этого я не сделал. Его мрачная несообщительность простительна. Он глубоко и сильно любил невесту; ее постигло безумие отвратительного свойства; она перевоплотилась в какое-то дикое животное… Вообще женщины и безумие вещи нередко совместимые. В таких случаях держись от них на расстоянии ружейного выстрела, не уступая ни пяди страсти, сколь бы пылкой оная ни была.

В. черноволосый, смуглый; черты резкие, строгие. Он нисколько не желает нравиться; в его манерах нет нарочитой учтивости.

Отмечаю главное. В. недавно вернулся из Малой Азии, где провел три года, и притом незаметных. Государь удостоил его высочайшей аудиенции, назначил пожизненный пенсион и произвел в полковники. Наблюдательные операции в Малой Азии, на территории, подвластной Дивану, требовали, кроме математических способностей, проницательности, мужества, благоразумия. Ему велено было составить секретные маршруты прохода наших войск через Малую Азию… Отсюда заключить должно, что вышней власти известен план кампании, которую П-ов справедливо называет исполинским предприятием.

В. подал мне мысль посетить Отделение восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел.

На Фонтанке, у Семеновского моста, квартирует директор Отделения г-н Аделунг, а также учители и слушатели, коих шестеро. Они, будущие драгоманы[1], изучают арабский, персидский, турецкий, монгольский. Это дельно. Необходим, однако, переводчик с древнееврейского. Рекомендовано г-ном Аделунгом обратиться за советом к протоиерею Павскому. Впрочем, еврей Б-г утверждает, что в многотысячном Исходе легко найти жидов, владеющих языком праотцев. Но я не доверяю еврею Б-гу, хотя П-ов и прочит ему статскую должность Зоровавеля.

Что до языка, известного повсеместно в Малой Азии, то существует «Карманная книга для русских воинов в турецких походах». Ее составил г-н Сенковский, издатель журнала «Библиотека для всех».

П-ов ехать к нему не пожелал, отговариваясь тем, что хотя г-н С-ий имеет ум меткий и острый, но ужасный грубиян, натура вздорная. Исполинское предприятие, как говорит сам же П-ов, требует гениальной предприимчивости. Его отговорки неприемлемы. Кончилось тем, что он раздобылся турецкими разговорниками через посредника. Книжка заключает в себе все, что необходимо на марше к Иерусалиму. Например:

Еврей — Чефыд.

Женщина — Карм.

Любовь с женщиной — Ышк.

Получил сведения относительно жидов, коих не наблюдал на театре военных действий.