Жемчуг Кархайма

— Может, ничем, а может — изрядной дракой, — заметила она. — Сейчас это совсем некстати, ни мне, ни Аталиру… Нам обоим предстоит большой поход, и незачем терять людей и дырявить корабли. С другой стороны, у Кархайма будет на одно судно меньше… — ее глаза прищурились, словно предводительница турма «Жаворонка» наводила на галеон соперника самую большую пушку своих батарей.

— Ты в самом деле хочешь избежать драки, мое счастье? — Блейд уже обулся, памятуя, что любовь и смерть ходят рядом. Он заглянул в огромные черные глаза своей хозяйки, потом посмотрел на приближавшийся к острову галион. — Возможно, с этим Аталиром удастся сговориться?

— Такого еще не случалось, — Айола покачала головой. — В море каждый сам по себе… Все норовят урвать кусок пожирнее.

— Самые жирные куски достаются самым сильным, — философски заметил Блейд. — А два турма сильнее, чем один.

— Но тогда каждому достанется половина!

— Половина большого куска крупнее целого, но маленького, моя прелесть…

Айола не ответила; казалось, она размышляет над простыми выкладками своего возлюбленного. Подождав немного, Блейд спросил:

— Может, Аталир обманщик? Трус или глупец?

— Только не это, — девушка наморщила лоб. — Он прекрасный моряк и соображает не хуже нас с тобой.

— Почему бы тогда не заключить с ним союз?

— Союз! А кто будет главным? Он или я?

Блейд усмехнулся.

— Могу быть я… Я — не ховестар, и человек беспристрастный.

— Вот как? — Айола прищурилась не без лукавства.

— Ну, почти беспристрастный… — Блейд ловко чмокнул ее в пунцовые губки.

— А что, неплохая идея… — протянула девушка. — Но боюсь, что из наших переговоров не выйдет ровным счетом ничего, — она вздохнула. — Каждый ховестар, а Аталир — боец не из последних, — рад случаю помахать саблей.

— Я готов потолковать с ним, — Блейд уверенно улыбнулся. — Только ты должна вернуться к «Жаворонку» и собрать всех, чтобы наши головорезы не ввязались в драку, едва люди Аталира высадятся на берег. Сумеешь?

— Еще бы, — Айола надменно вздернула хорошенький носик. Она была уверена в своей власти над турмом.

— Ну и отлично, — Блейд привлек к себе девушку и снова поцеловал в полураскрытые губы. Спустя минуту он оторвался от Айолы и подтолкнул ее в сторону лагеря «Жаворонка». — Иди, моя красавица. Сидите тихо и ждите меня.

Выпроводив свою хозяйку, разведчик отступил в кусты, присел и повернулся к бухте. Он услышал, как загремела цепь, и с борта галиона, уже спустившего паруса, с плеском обрушились два якоря; затем на воде закачалась пара шлюпок, в них сошли люди, и оба суденышка неторопливо двинулись к берегу. Вскоре первое из них ткнулось носом в песок. По тому, как матросы настороженно осматривали лесную опушку, Блейд понял, что с «Коршуна» заметили чужие суда. Скорее всего, Аталир распознал соперников с такой же легкостью, как это сделала Айола.

Не заметив ничего подозрительного, ховестары начали спрыгивать прямо в мелкие волны. Сержант, командовавший десантом, еще раз окинул взглядом берег и поднял мушкет; грохот раскатившегося выстрела был сигналом к отправке следующих шлюпок.

Блейд отполз в глубь леса, надеясь, что занятая высадкой и обустройством лагеря команда «Коршуна» не примется сразу же обшаривать джунгли. Он предпочитал, чтобы инициатива встречи целиком и полностью исходила от него. И он не сомневался, что ховестары, завидев чужака, сначала будут стрелять, а только потом разбираться, в кого всажены их стрелы и пули. В любом случае, для начала переговоров требовалось дождаться вожаков, лучше всего — Аталира.

С другой стороны, медлить тоже не стоило; переговоры надо начать раньше, чем джентльмены удачи с «Коршуна» займутся изучением окрестностей. Грань между парламентером и шпионом так тонка… Порой Блейду казалось, что различий между ними и вовсе не существует. Сейчас, сидя за кустами, он был никем, персоной инкогнита; но стоит ему появиться на пляже, как он превращался в полномочного посланника. А если на секунду промедлить — в шпиона, которого ждут рея и веревка…

Увидев, как из приставшей к берегу шлюпки выпрыгнул невысокий коренастый мужчина в бронзовом шлеме с серебряной цепью на шее, разведчик понял, что пришла пора действовать. Ему хотелось эффектно выйти на сцену, а потому он осмотрелся, выбрал высокую пальму, оплетенную прочными на вид лианами, и ловко вскарабкался по ней ярдов на десять. Отсюда открывался неплохой обзор прибрежной полосы — с лодками и толпившимися у кромки прибоя головорезами; их было уже человек пятьдесят. Коренастый в шлеме повелительно махнул рукой, и вся компания с мушкетами наизготовку двинулась к лесной опушке.

Выбрав лиану попрочнее, Блейд взмахом ножа перерубил гибкий стебель, вцепился в него мертвой хваткой; затем, резко оттолкнувшись от ствола, одним прыжком перелетел полосу зарослей и мягко приземлился перед ошеломленными ховестарами.