Желтая маска

Около двух часов у нас дома зазвонил телефон. Я подумал, что меня ищет Джерри, и не обманулся — с другого конца провода донесся насмешливый картавый голос:

— Здорово, коллега! Я звоню, только чтобы проверить, вышел ли ты из кухонных грез.

Я ужасно разозлился, но овладел собой. Ответил бодрым голосом, что спуститься с пятого этажа для меня — раз плюнуть.

— Браво! — засмеялся грабитель. — Я рад, что твои мускулы так хорошо развиты. Когда-нибудь повторим этот номер в Нью-Йорке на небоскребах!

— М-м-м!..

— Впрочем, если хочешь, можем встретиться раньше не для столь возвышенных целей, а просто потрепаться. Когда захочешь, скажи.

— Говорю! — крикнул я и так сильно сжал трубку, что она чуть не треснула.

— Условия?

— Только одно: встреча должна состояться на открытом месте.

— Почему?

— Предпочитаю свежий воздух.

Послышалось смущенное покашливание и царапанье ногтями.

Очевидно, бандит почесывал свой затылок. Я не дал ему долго размышлять:

— Вы боитесь, да?

Моя насмешка вернула ему решительность.

— Не боюсь! — ответил он, тяжело дыша. — Если бы боялся, стал бы бухгалтером, а не гангстером. Жду тебя через двадцать минут в саду перед музеем, за кустом сирени.

— Там, где скамейка влюбленных?

— А ты откуда знаешь, что она так называется?

— От одного парня из техникума.

— Ладно. Днем там, должно быть, свободно.

— О’кей, мистер Блейк!

Мама стирала в ванной на стиральной машине. Она была сосредоточена, как первый пилот гигантского воздушного лайнера. Шум мотора мешал ей слышать разговор. Она и не услышала бы щелчка замка. Но она может заглянуть в мою комнату, и, когда я вернусь, мне попадет. Поэтому без долгих колебаний я подошел к ней и крикнул:

— Я пошел в музыкальную школу!

Она тоже крикнула (так делают все, когда летят в самолетах или стирают на машинах):

— Ты наконец решил возобновить занятия?

— Решил. Сейчас только расписание проверю, а начиная с завтрашнего дня, буду заниматься как следует.

Мама обрадованно погладила меня по голове. Сверху на мой нос упал мыльный пузырь. Я его не трогал — он сам лопнул, когда я сбегал по лестнице.

Только я успел подумать, чем бы заняться эти двадцать минут до предстоящей встречи, как на другой стороне улицы увидел профессора Стремского. Он медленно шел со стареньким чемоданом и жевал губами. Вероятно, повторял какую-нибудь лекцию.

— Разрешите вам помочь? — спросил я, после того как перебежал улицу, испугав одного шофера.

Профессор не обратил внимания на мое предложение, но любезно улыбнулся и сказал:

— Добрый день, товарищ Александров! Как вы себя чувствуете?

Я сказал, что хорошо, и опять предложил понести чемодан.

— Вы так милы! Но, право же, мой багаж не тяжел, — ответил он и переложил чемодан в другую руку. — Здесь лишь десять книг и трехгодичный комплект журнала «Здоровье». Я должен был их вернуть в библиотеку вечером, но вы изволили обещать мне быть моим гостем, не правда ли?

Я подумал: «Вот это настоящий человек — укрепляется и умственно, и физически!»

А вслух я сказал:

— Профессор, когда я вырасту, постараюсь быть таким же трудолюбивым, как вы!

Он засмеялся:

— А почему не сейчас?

Я тоже засмеялся:

— Сейчас мне хочется играть.

Профессор Стремский пообещал хорошо позабавить сегодня вечером меня и того друга, с которым я приду.

— Я приду с Крумом Петровым, — осведомил я его заблаговременно, чтобы он потом ничему не удивлялся. — Он у нас не самый сильный ученик, но в вопросах питания — крупный специалист. Он знает, например, что в ста граммах сахара содержится…

Ох, извините, я опять забыл, сколько калорий содержится в ста граммах сахара.

— Четыреста девять, — сказал профессор.

Я как можно небрежнее спросил:

— А разве не девяносто?

— О, нет! — живо ответил он. — Утверждать это — значит проявлять полное незнание или феноменальную рассеянность. Итак, жду вас.

При этом он галантно приподнял свою старомодную шляпу и медленно удалился. Я тоже не спеша побрел к городскому саду.

В этот ранний послеобеденный час тут почти никого не было. Даже на главной аллее я не встретил ни одного знакомого, а когда очутился у скамейки Влюбленных, то остался совсем один.

— Здесь приятно, — сказал я сам себе и сел.

Со всех сторон меня укрывали кусты сирени. Как будто я находился в зеленом бункере, откуда была видна только речка. Наверное, весной, когда цветет сирень, здесь еще лучше. Эх, когда же я буду старшеклассником, когда же буду дышать ароматом сирени при луне?

Пока я размышлял, прошло пять минут. И еще пять. И еще пять. Никаких признаков Джерри Блейка.

— Опять обманул, мошенник! — рассердился я. — Или струсил в самый последний момент. Жди его теперь, как будто нету других дел…

Я встал, чтобы уйти, но сразу же опустился на скамейку. Из-за кустов появился милиционер. Он обошел их и очутился передо мною. По званию это был старшина. Под козырьком фуражки виднелись густые брови, а под носом — тонкие усики. Для таких бровей больше бы подходили пышные усы Тараса Бульбы, но, очевидно, у милиционера были свои соображения на этот счет — так он выглядел строже и не казался старым.

— Здорово, парень!

— Здравия желаем! — ответил я, желая ему понравиться.

— Гуляешь?