Железный тигр

Самолет сделал крутой вираж, миновал грациозный минарет мечети, и за городом, с южной стороны, девушка увидела искусно прорубленную в скалах взлетно-посадочную полосу с полосатым конусом, указателем силы и направления ветра на высоком шесте. Драммонд сделал один круг, а потом зашел на посадку между двумя рядами пустых бочек из-под бензина.

Там был и импровизированный ангар, сделанный из листов гофрированного железа, таких размеров, что едва мог укрыть «Бивер» от постороннего глаза. Драммонд подрулил к ангару и выключил мотор.

Потом он отстегнул пояс, спрыгнул на землю и обернулся, чтобы подать Джанет руку. И в тот же самый момент из-за домов появился «лендровер» и направился к ним в клубах пыли.

Девушка дрожала и пыталась поплотнее завернуться в тулупчик.

– А здесь даже холоднее, чем я предполагала.

– Зима надвигается, – сказал Драммонд. – Может быть, она будет ранней в этом году.

Старый армейский джип, все еще в камуфляжной окраске времен войны, с заплатанным во многих местах парусиновым верхом, стоял внутри ангара. Драммонд и Хамид только начали выгружать в него ящики, как «лендровер» остановился рядом.

Мистер Чанг, одетый в синюю толстую стеганую куртку и каракулевую шапку, спрыгнул с пассажирского места и направился к ним. Его водителем был молодой светловолосый человек с дерзким, бронзовым от загара лицом. Он был одет в овчинную шубу и высокие сапоги. На правом боку у него низко свисала черная кобура, что выглядело театрально и неуместно.

Чанг подошел к ним с заранее заготовленной улыбкой и уставился на Джанет. Хамид спросил у водителя с ехидцей:

– А зачем оружие, Тони? Ожидаете неприятностей?

Молодой человек покраснел.

– Я еду на свою базу в Ховел на пару дней. Они там могут перерезать горло из-за сапог. Я приехал за тем новым теодолитом, который заказывал, если только Драммонд не забыл его.

– Он в самолете, – холодно ответил Драммонд. – Достаньте сами.

– Так вы и есть мисс Тейт? – Чанг поздоровался с нею, взяв ее обе руки в свои. – Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь как можно приятнее.

– А вы знали, что я приеду?

Хамид усмехнулся:

– Я попросил штаб индийских войск в Джуме предупредить хана.

Чанг кивнул:

– Полковник Дил получил вчера вечером радиограмму.

– И наверное, сказал вам раньше, чем хану.

Брейкенхерст спрыгнул с самолета и обернулся, чтобы забрать деревянный ящик с теодолитом.

– Вижу, что на этот раз вы привезли чертову прорву запасных частей, – и повернулся к Джанет прежде, чем Драммонд смог ответить ему. – Я Тони Брейкенхерст, мисс Тейт. Провожу здесь геологические изыскания, но я еще и британский консул. Если я могу быть вам полезным в чем-то, не стесняйтесь обратиться ко мне.

– А она случайно оказалась американкой, поэтому это вряд ли произойдет, – съязвил Драммонд.

Брейкенхерст пропустил эту подковырку мимо ушей, задерживая руку девушки в своей дольше, чем было необходимо. Его улыбка выдавала человека слабого и безвольного.

– О, это очень любезно с вашей стороны, мистер Брейкенхерст.

– Я вернусь через пару дней, – сказал он. – Думаю, что из-за мальчика вы еще пробудете здесь.

Он пронес теодолит к «лендроверу», и Чанг поспешил сказать:

– Я вернусь с ним. Там в джипе хватит места для багажа и вас троих. Увидимся вечером, Джек?

– После ленча. Сначала я свожу Джанет в миссию. Мальчик там?

Чанг кивнул и улыбнулся ей.

– Надеюсь, что буду иметь удовольствие видеть вас сегодня вечером, мисс Тейт. Хан собирается дать небольшой прием в вашу честь. Он и мне оказал честь, пригласив меня.

– Я буду весьма признательна, мистер Чанг.

«Лендровер» отправился в город, а Драммонд вывел из ангара джип. Потом они с Хамидом затолкали самолет в ангар и заперли дверь на висячий замок.

– Я сейчас подвезу Джанет к отцу Керригану, а как ты, Али?

Хамид пожал плечами.

– Завези меня в главный штаб к полковнику Дилу. А вечером надеюсь увидеть вас всех, если только старик не изменил свой обычный список приглашенных.

Они сели в джип, и Драммонд повел его к городу по каменистой полосе, которая здесь служила дорогой. Он снизил скорость, разогнал стадо овец, и они въехали в окрестности Садара.

Джанет оглядывалась кругом с интересом, но здесь совсем не было веселого оживления и пестроты, как на улицах Джумы. Люди были маленькими, с лицами цвета старого пергамента и раскосыми глазами. Мужчины носили сапоги из невыделанной кожи, мешковато сидящие брюки и овчинные куртки. Женский наряд отличался только одной существенной деталью. Вместо овчинных курток они носили черные или коричневые жакеты, доходящие да середины ноги, и иногда серебряные мониста.

Они были угрюмы, неулыбчивы и скучны, как и страна, которая их кормит. Даже дети на базарной площади, казалось, были лишены энергии и юмора, присущих их индийским сверстникам. Да и сама рыночная площадь была какая-то унылая, без обычной для восточного базара суеты.

– Никто из них не улыбнется, – сказала Джанет. – Заметили вы это?

– Это бедная страна, – ответил ей Хамид. – Все, что они имеют, приходится силой отбирать у гор. Жизнь очень тяжелая, работа от зари до зари. Тут не до веселья.