Читаем Железный шериф полностью

Эти двое, в которых он стрелял. Оба упали, они наверное сыновья Драко.

На другой стороне поезда что-то происходило. Он услышал, как кто-то выругался и как зазвенела упряжь. Сердце Тома забилось сильнее. Когда поезд отъедет...

Сколько там человек? Слишком много.

Неожиданно появился кондуктор и дал сигнал. Паровоз засвистел, стукнули вагоны. Паровоз медленно запыхтел. На той стороне поезда фургон тоже двинулся.

Том вытащил револьвер.

Винтовка, должно быть, была заряжена и готова к стрельбе, но он чувствовал себя увереннее с револьвером. Поезд тронулся, и Шанаги направил коня вперед. Он был готов. Вдруг поезд начал подавать назад. Паровоз попятился на дюжину ярдов, остановился и удовлетворенно запыхтел.

Ругаясь, Шанаги поехал к хвостовому вагону, надеясь объехать поезд сзади. Паровоз снова начал подавать назад. Том развернул коня, проехал вдоль поезда и уцепился за лестницу вагона. Он поднимался по лестнице, когда поезд резко остановился, потом дернулся вперед, прокрутив колесами.

Шанаги побежал по крышам вагонов. Вдруг рядом с его ногами чиркнула пуля. Ее выпустили из кабины паровоза. Том выстрелил в ответ и услышал щелчок пули, когда она ударилась обо что-то в кабине.

Еще одна пуля прсвистела мимо, и Том упал на крышу вагона, крепко держась свободной рукой. Он снова выстрелил, вскочил, побежал и спрыгнул в тендер на кучу угля.

Машинист в одной руке держал револьвер, другая сжимала рычаг управления.

- Бросай оружие! - скомандовал Шанаги. Мгновение машинист колебался, затем отпустил револьвер.

Шанаги подобрал его. - Теперь назад, осторожно и медленно.

- Это что, ограбление?

- Ты хорошо знаешь, что это.

Он взглянул на дорогу на юг. Насколько он мог видеть, дорога была пустой. Конь Уина Драко щипал траву рядом.

- Вот что, - сказал Том машинисту, - когда приедешь в город, пойдешь к Гринвуду и расскажешь, что произошло и что ты сделал.

Машинист уставился на него неверящим взглядом. - Думаете, я действительно к нему пойду?

- Пойдешь, - улыбнулся Шанаги, и улыбка его была не из приятных. Пойдешь. А если нет, или если попытаешься удрать, я тебя найду.

Машинист пожал плечами. - Пока что у вас не все получилось. Может я не боюсь.

- В городе спросишь, что у меня получилось, а что нет. Но я тебя не уговариваю, мистер. Мне наплевать, что ты сделаешь, но если мне придется тебя искать, пожалеешь, что не застрелился.

Том соскочил на землю и направился к коню. Тот покосился на него и начал отходить. Шанаги мягко заговорил. Конь остановился, снова косясь на Тома, и он схватил поводья и вскочил в седло.

Следы фургона остались на дороге, если ее можно было так назвать. Потому что это была лишь колея, ведущая к югу. Фургон не мог уйти далеко, но он все еще не имел представления, сколько человек его сопровождали. Однако когда он въехал на следующий холм, фургона он не увидел.

Фургон с грузом исчез!

Впереди него лежала открытая дорога, просматривающаяся примерно на милю, с несколькими пологими местами. На дороге никого не было. Сама дорога и прерия были пусты. Он поехал дальше, немного быстрее, спустившись в сухое русло с осыпавшимися берегами, затем выехал из него.

Ничего.

Примерно в пятидесяти ярдах от того места, где он нашел фургон, виднелись отпечатки копыт. Он нашел следы, но больше ничего существенного.

Он не был следопытом и не пытался читать следы. Он поехал к домику Холструма, где жил человек по имени Мурхауз.

Там стояли небольшая хижина, конюшня и кораль. В корале было несколько лошадей, и насколько понимал Том, недавно под седлом они не были. Когда он остановился во дворе, дверь хижины открылась и на пороге появился человек. Он был огромен.

Человек вышел из дома, подтянув на плечах подтяжки. - Кого-нибудь ищешь?

Шанаги показал на звезду шерифа на груди. - Мне надо обыскать это место.

Человек вышел на середину двора. - Ни черта тебе не надо. Убирайся, если знаешь, что тебе на пользу!

- Извините, мне надо обыскать это место, мистер Мурхауз.

- Знаешь мое имя, да?

- Конечно. Представители закона должны знать такие вещи.

- Тогда ты должен чертовски хорошо знать, что твоя жестяная бляха ничего не значит за пределами города. Да и в городе стоит немного.

Шанаги улыбнулся. - Мне не хотелось бы сажать вас за решетку за сопротивление представителю закона.

Мурхауз хрипло рассмеялся. - Ты арестуешь меня?

- Точно. - Шанаги продолжал улыбаться. - Но вначале я осмотрю конюшню.

- Мистер, - сказал Мурхауз, - выбирай. Или ты сейчас же уносишь отсюда ноги, или от тебя останется столько, что не собрать и губкой.

Шанаги снова улыбнулся. - Знаете, мистер Мурхауз, вы мне нравитесь. А теперь я обыщу это место, а если вы мне помешаете, я вас арестую. У нас нет суда6 нет муниципалитета, но я скую вас по рукам и ногам, и я сделаю то, что обещал. Может быть на следующей неделе я выберусь узнать, как у вас дела, но я могу и забыть.

Мурхауз направился к нему. Шанаги выбросил ноги из стремян и спрыгнул на землю. Он двигался так быстро, что удивил Мурхауза. Тот остановился, хотел было повернуться, когда Шанаги ударил его.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное