Железный крест

– Ваше оборудование, князь, имеет еще один недостаток, – уточнил Клос. – Из-за него я едва не сломал себе ногу. Если вы не прикажете закопать провод в своем саду, его может обнаружить даже глуповатый гитлеровец Петерс.

Только теперь Клос понял, почему вилла князя показалась ему знакомой: мимо нее он дважды проходил сегодняшней ночью. Это было единственное здание в восточном стиле на правой стороне улицы, около стоянки такси. Только запущенный сад отделял его от виллы консульства.

– Вы ликвидируете советника Витте? – вдруг спросил Клоса князь.

– А вы что-нибудь имеете против этого? – ответил Клос.

– Нет. Просто предлагаю небольшую сделку. Вы оставляете в покое моего агента фрау фон Тильден, а взамен мы передаем полное досье на советника Витте. Ваши шефы в Берлине, получив подробные материалы, будут вами довольны. Я не спрашиваю вас, господин Клос, кем вы являетесь на самом деле. Я хочу только иметь гарантию, что фрау фон Тильден…

– Дорогой князь, – заметил Клос, – человек, который привез меня к вам в своей машине, а перед этим предупредил вас о моем визите, знает о вас столько, что…

Князь Мжаванадзе не дал ему закончить:

– Вы забыли, господин Клос, что здесь вы одни. – Князь громко рассмеялся, потом приподнял бокал и произнес: – Выпьем за успехи союзников!

Выпили. Князь подошел к окну, посмотрел на ясное, безоблачное небо. Занималось тихое, солнечное утро.

– Вы, господин Клос, еще долго задержитесь в Стамбуле? – спросил Мжаванадзе.

– Да, видимо, еще несколько дней, хотя моя миссия уже почти закончена. Правда, я должен еще купить килограмм настоящего кофе для штандартенфюрера Рейсмана, а может быть, я куплю ему целых два килограмма…

Кузина Эдит

1

Монотонно постукивали колеса поезда. Хорошо было бы уснуть, но сон не приходил. Эдит закрыла глаза, делая вид, что спит. Может быть, молодой лейтенант наконец перестанет говорить? Он следует на Восточный фронт и теперь неуемной болтовней пытается заглушить свой страх перед скорой встречей с русскими.

– Не хотите ли закурить, фрейлейн? – спросил он, не обращая внимание на ее молчание. Видимо, заметил, что девушка не спит.

– Благодарю, – ответила Эдит, поплотнее закутываясь в черный плащ армейского образца. Она не имела особого желания вести разговор с этим милым и весьма порядочным на вид молодым человеком, сидящим напротив в их купе первого класса поезда Берлин – Львов. «Берлин – Львов», – мысленно повторила Эдит. Такое название еще значилось на табличках каждого вагона, хотя поезд уже давно не доходил до Львова. Осталось только название этого крупного железнодорожного узла и большого города, который уже несколько месяцев находился в руках русских. Эдит почувствовала в эту минуту, что она боится, очень боится, как и молодой лейтенант.

Страх охватил ее еще две недели назад, когда начальник небольшой железнодорожной станции неподалеку от Вены, где она служила, вручил ей запечатанный пакет.

– Мы должны расстаться с тобой, Эдит, – грустно сказал он и поскреб небритую щеку протезом правой руки, обтянутым кожаной коричневой перчаткой. – Очень жаль, Эдит, но ты едешь на Восток, в распоряжение штаба армии. – Его покрасневшие от недосыпания светло-голубые глаза выражали печаль и беспокойство.

– Приказ есть приказ, – сказала тогда Эдит. Она открыла пакет, где лежало предписание командования, и прочитала название города, расположенного в самом центре генерал-губернаторства, куда в назначенный день и час она должна прибыть в качестве телефонистки штаба армии.

Русские уже захватили правый берег Вислы, а Эдит Ляуш все еще верила, что неудачи немецких войск на фронте – явление временное и вскоре придет день их победоносного наступления. Девушка не боялась фронта: еще в 1940 году она добровольно пошла в армию и непременно хотела быть поближе к району боевых действий.

Теперь же, получив предписание, Эдит Ляуш вовсе не обрадовалась: она уже была в этом городе около четырех лет назад и то, что случилось тогда с ней, осталось в памяти на всю жизнь.

Она помнит, как вошла в темный подъезд солидного дома, в котором жила. Поляков давно уже выселили, и там проживали только немцы. Эдит была простой телефонисткой и занимала небольшую комнатку на втором этаже, которая, по-видимому, предназначалась для прислуги хозяина.

Была поздняя ночь. Эдит очень устала на службе, ей хотелось побыстрее лечь в постель и уснуть.

Это произошло, когда она начала подниматься по широкой мраморной лестнице с претенциозными фигурами полуобнаженных женщин, стоящими в нишах стены до лестничной клетки третьего этажа. Сделав несколько шагов по лестнице, она вдруг услышала выстрел. На третьем этаже хлопнула дверь, раздался еще один выстрел. Девушка прижалась к стене, заметив мужчину, приближавшегося к ней большими скачками, выхватила пистолет из кобуры и истерично крикнула:

– Руки вверх!