Железный крест

– С каких пор вы стали это понимать? После Сталинграда, где нас здорово потрепали?

– А вы, господин Клос, когда изменили свои взгляды? – спросил Лейтцке.

Клос молчал.

– Давайте вообще не будем говорить на эту тему, – предложил Лейтцке, подавая Клосу треть сигареты. – Война проиграна, но это еще не последняя война Германии. Мы не должны допускать, чтобы унижали немецких солдат. Они еще будут нам нужны.

– Какой вздор, – прервал его Клос. – То, что вы говорите, господин полковник, верно по отношению к солдатам, а не к бандитам и убийцам, которые почти сплошь составляют нашу армию.

– Я думаю, – возразил Лейтцке, – об очищении наших рядов от преступников.

– Не поздно ли?

– Нет, это никогда не поздно. Американцы разыскивают Вольфа. Его необходимо выдать им, чтобы к тем, кто – останется, относились так, как они того заслуживают. Мы должны узнать, где он находится и под каким именем скрывается.

– Вы тоже, господин полковник, – рассмеялся Клос, – хотите иметь в руках козырь, да?

– Нет, я хочу спасти честь немецкой армии.

– Вы шутите, полковник. Никто из нас теперь уже ничего не спасет.

6

Клос бродил по двору, по коридорам зданий, заглядывал в лица офицеров и солдат, слушал, о чем они говорят, угощал сигаретами. Кто же из них Вольф? Многие, переодевшись сейчас в солдатские мундиры, наверняка служили в СС и СД, убивали и отдавали приказы об убийствах, и Вольф легко мог укрыться среди них.

Карпинский продолжал допрашивать пленных немецких офицеров. Их ответы в большинстве своем были однообразны.

Американцы выходили из себя, теряя терпение и надежду узнать что-либо существенное о группенфюрере.

Вольфа видели только те четыре гестаповца, а они, казалось, только насмехались над теми, кто их допрашивал.

Штурмбанфюрер Олерс на большинство вопросов отвечал: «Не знаю».

– Я ведал только административно-хозяйственными делами. Мне ничего не известно о взрыве на фабрике. Вольф лично отдал об этом приказ.

– Какой невинный младенец! – кричал Карпинский. – А как был доставлен газ «циклон» в лагерь? Кто подсчитал, сколько потребуется газа и во сколько обойдется убийство каждого военнопленного?

– Я был лишь простым служащим, – стоял на своем Олерс. – Работал за письменным столом и занимался этим только теоретически.

– Ты, чиновничья крыса! Отвечай, под каким именем скрывается Вольф? – сорвался Карпинский.

– Не знаю.

– Ты же признался, что Вольф приехал из Берлина за два дня до капитуляции. Где он сейчас?

– Не знаю.

– Видел его?

– Очень редко. У меня было много работы. – В голосе Олерса звучала нескрываемая ирония.

– Говоришь, было много работы! – кричал Карпинский, уже не владея собой. – Ты подписывал смертные приговоры! За два часа перед нашим приходом ты подписал двадцать девять приговоров!

– Я не подписывал, – упорствовал Олерс. – Зачем вы на меня так кричите?

Карпинский вдруг почувствовал себя усталым и беспомощным. Этот человек, так же как и его друзья Вормитц, Любоф и Фаренвирст, ускользал, умело лгал, и не было способа заставить его говорить правду. «Может быть, посадить его в подвал гестапо, – подумал Карпинский, – и поступить с ним так же, как это делали они?..» Но он чувствовал, что не сможет этого сделать. С трудом владея собой, он продолжал задавать вопросы.

– Ты сказал, – снова начал Карпинский, – что Вольф блондин, с продолговатым лицом, около ста восьмидесяти сантиметров роста, в возрасте около сорока лет. Ты сможешь его опознать?

На лице Олерса появилась усмешка, которая мгновенно погасла.

– Отказываешься? Это будет тебе дорого стоить.

– Я не отказываюсь, – проворчал Олерс. – Но сначала покажите мне его.

Карпинский открыл дверь. В соседнем зале стояли несколько человек, которых он выбрал среди сотен пленных. Их внешний вид в какой-то степени совпадал с приметами Вольфа, о которых говорили гестаповцы.

– Который? – угрожающе бросил Карпинский.

Гестаповец молчал.

– Который?! – крикнул Карпинский. – Который из них?

– Клянусь, – ответил Олерс, – что среди них нет группенфюрера Вольфа.

В дверях стоял Робертс, с усмешкой наблюдая за этой сценой.

– Послушай, Олерс, – проговорил он, – тебе известно, сколько ты проживешь, если не покажешь нам Вольфа?

Гестаповец вдруг взорвался:

– Хотите меня уничтожить? Без суда и следствия, без приговора, без вины? Вы никогда не найдете Вольфа! Никогда!

– Теперь ты показал свое истинное лицо, – проговорил Карпинский. – Отправить всех обратно в лагерь! – приказал он и подошел к телефону: – 1-й лейтенант Левис? Когда будет готов карцер? У меня уже есть для вас первый клиент – штурмбанфюрер Олерс. На какое время? Дока не начнет говорить правду.

1-й лейтенант Левис также проводил допросы, но только по своей инициативе, называя это «частным переучетом на складе». Когда позвонил Карпинский, Левис беседовал с неким Фогелем, унтер-офицером вермахта. Доложив Карпинскому, что карцер будет готов дня через два, Левис приказал Фогелю подойти ближе к столу.

– Ну что, Фогель? – спросил он. – Что мне с тобой делать? – Его забавляло перепуганное лицо пленного.

– Не могу знать, господин офицер, – тихо произнес немец.