Желанная добыча (СИ)

– Ничья? Выброшена? Подброшена? – скороговоркой ответил ему прилизанный брюнет.

– А отчего это на ней шуба? Она что, больная???

– А разве ты не знаешь, что им все время холодно, когда они на улице? Вот хозяева и одели! Я видел по смортвизору передачу «Мир людей», и там обо всем об этом рассказывали.

– А если у нее есть дом, то почему она тут сидит, одна, напугана?

– Возможно, человечку просто выпустили погулять?..

– А ты бы хотел иметь у себя дома свою личную человечку? Или даже пару, – вдруг спросил рыжий, обращаясь к товарищу.

– Ну да, кто бы не хотел. Но мама говорит, что я не смогу с ними хорошо обращаться. Ведь эти люди, знаешь, какими бывают? Совсем дикими!

– Знаю! Я видел фильм, там, правда, был черненький и кудрявый малыш. Так вот – он как-то выпрыгнул из дома, и разбился! Его потом подобрали грифоны и утащили в свое гнездо.

– Да ты что! А эта?… Возможно, человечка ничья?

– Ага, так странно, что она тут.

Они разговаривали, совершенно не обращая внимания на то, что я стояла рядом. Прижавшись спиной к шершавой коре дерева, я слушала разговор и удивлялась тому, что понимаю этот мурчащий язык очень хорошо.

– Эй, вы там! – услышала я голос у себя над головой, это кричала Ванда, обращаясь к детям. – Отойдите от нее сейчас же!

А потом вниз полетела лестница.

Я взглянула вверх.

– Лезь сюда! – звала меня кошка, стоя на маленьком крылечке и обеими руками держась за узорчатые перила.

– Давай, лезь! – вторил ей Мишель.

Мальчишки же, громко расхохотавшись, быстро исчезли в кустах. А я, осторожно цепляясь руками за толстые веревки, стала медленно вскарабкиваться вверх по лестнице. Мне и вправду стало жарко, пот начал заливать глаза, и я мечтала только об одном: скорей бы сбросить шубу. Что я сразу же и сделала, став ногами на твердую поверхность. А дальше…

Глава 3. Дом

Миновав входную дверь, и все время оглядываясь на неописуемой красоты витраж, я прошла по узкому коридорчику внутрь дома. Ноги мои утопали в мягких зеленовато-серых коврах.

Когда темнота рассеялась, взору моему открылась комната – вдоль полукруглых стен были расставлены диваны, на стенах висело несколько картин-абстракций, а из окон под потолком в комнату падал тихий и уютный свет.

– Твое место будет вон там! – указав на какой-то странный ящик, стоящий впритык возле стены, скомандовала Ванда. – Но теперь пойдем в столовую, ты ведь, наверное, проголодалась?

– И я… Я ведь тоже голоден! – ревниво глядя на меня, пропищал Мишель.

Столовая была немного меньше той комнаты, из которой мы только что вышли, и здесь было прохладней. Возле одной из стен стоял стеллаж, на нем рядами покоились глиняные кувшины, стеклянные баночки, наполненные разноцветным содержимым, стояли коробочки; тут же висели связки сушеных трав, грибов, тараньки. Напротив располагалось невысокое возвышение, на котором был расстелен ярко-красный ковер и лежали несколько огромных подушек. Еще одна стена была затянута драпировкой из мешковины, местами истерзанной в клочья так, что сквозь дыры просвечивала древесина.

– А где же ее посудина? – спросил Мишель, вальяжно раскинувшись по ковру, доставая рукой аж до мешковины.

– Лапушка моя, – не обращая внимания на него, Ванда достала со стеллажа небольшую баночку, наполненную чем-то серым, и протянула ее мне, – вот на-ка, подкрепись. Водичка вон в том кувшине, – и показала на широкую хрустальную вазу, заполненную до краев чистой прозрачной жидкостью.

– Спасибо, – взяв угощение, я застыла в замешательстве, ведь в этой комнате совершенно не было на чем сидеть, как разве что на «сцене». Но там теперь расположился Мишель, к тому же голый; Ванда, взяв со стеллажа одну из посудин, мягко прошла к нему, гибко прогнулась в таллии и присела рядом.

– Ешь, мой котеночек, – обратилась она ко мне. А потом, достав из миски одну из жареных птичьих тушек, протянула ее мужу. Он жадно схватил угощение и начал грызть, громко урча от удовольствия. Ванда последовала его примеру.

Зрелище было до того противным, что я, присев на корточки, отвернулась в другую сторону.

Но когда открыла свою банку и заглянула внутрь, мне сперло дух от страшной вонищи.

– Это что?! – завопила я, от перепуга отбрасывая от себя посудину, из которой на пол посыпались какие-то серые кусочки, среди которых можно было угадать части тел маленьких животных и даже насекомых.

Увлеченные едой коты сразу же перестали чавкать и с удивлением уставились на меня своими огромными глазами.

– Крошка, – сказала мне Ванда. – Это самый лучший сухой корм, который я смогла раздобыть в нашем поселенье, он универсальный, подходит всем. Да, возможно, где-то есть что-то и получше этого. Но мы так устали в дороге, к тому же ты все время спала, и мы не хотели оставлять тебя одну в машине. А таскать за собой по магазинам -такую-вот грязную и пока еще совершенно дикую, не решились. Поэтому собери-ка все это сей час же и кушай!

– Но что это?! – спросила я, брезгливо беря пальцами кусочки.