Желание быть русским

Но есть и другие примеры. Так, Вена ради сохранения империи после грандиозного восстания венгров 1848 года, подавленного лишь с помощью России, верной букве и духу «Священного союза», пошла на переформатирование всего государства и стала Австро-Венгрией. Будучи в течение нескольких лет председателем общества дружбы «Россия – Венгрия», я много ездил по этой стране, любуясь ландшафтными и архитектурными красотам, но особое мое восхищение, как драматурга, вызывали роскошные здания театров, построенных во второй половине 19-го и начале 20-го веков даже в небольших городах. По сравнению с иными из этих храмов Мельпомены наш МХАТ в Камергерском – рабочий, извините, клуб. Так Вена доказывала Будапешту плюсы и выгоды от пребывания в «лоскутной империи» и, в общем-то, доказала. Если бы не мировая война, неизвестно еще, как сложилась бы судьба этой сверхдержавы. Во всяком случае, Венгрия в итоге потеряла две трети земель, которые контролировала, будучи в составе империи Габсбургов. Сегодня в Будапеште в редком офисе или ресторане не висит на стене карта большой Венгрии, какой она была до Трианона. Не правда ли достойная уважения любовь к прежним границам? И это в стране Евросоюза, мечтающего вообще стереть всяческие рубежи. К тому же, старые карты, как мы знаем, имеют свойство оживать…

Между прочим, есть удивительная версия, будто эрцгерцог Фердинанд хотел, сев на трон, переформатировать страну, объявив ее Австро-Венгро-Славией. Напряженность росла: славяне, вдохновленные успехом русских войск на Балканах, подняли головы, не хотели больше мириться с положением второсортных подданных Габсбургов. Дальновидным политикам стало ясно: лучше славян сделать союзниками империи, как венгров, нежели иметь их в качестве внутренних врагов. Но не всем эта идея нравилась. Лидеры национально-освободительного движения понимали: такое решение «славянского вопроса» резко снизит шанс на самоопределение вплоть до отделения. Во-первых, высокий статус этноса внутри империи примиряет с неизбежными ограничениями свободы, а во-вторых, изначально не все славяне кипели пассионарностью, как сербы или болгары. Не верится мне, что герои Гашека, покинув «пивницы», пошли бы на баррикады ради независимости. Может, именно за это просвещенные чехи и недолюбливают автора «Похождений бравого солдата Швейка»?

Однако на Балканах вопрос о скорейшем обретении независимости и собственной государственности стоял остро, спад народной освободительной энергии совсем не входил в планы борцов за свободу. Вот и дотянулась «черная рука» до несчастного Фердинанда и его беременной супруги, а вскоре не без помощи Антанты поднялось мощное государство Югославия, выстроенное по имперскому принципу. Могло ли сложиться иначе? Не знаю, но когда сегодня за сорок минут доезжаешь из Вены в Братиславу, чтобы поесть гусиной печенки, думаешь: «Наверное, могло…» Дружнее надо жить империям, глядишь, уцелели бы… Впрочем, тогда бы они не были империями.

В России тоже вели с населявшими ее народами свою игру, используя традиционные кнут и пряник. Бояр и воевод за лишние обиды, чинимые неруси, царь порой сурово наказывал. Своих русских смутьянов карали куда как строже: Пугачеву отрубили голову, а генералиссимуса Тадеуша Костюшко, пролившего крови не меньше, помиловали. Декабристов повесили, а Шамиль доживал век на обильных казенных харчах в Калуге, дети его были обласканы при дворе. Говорят, когда его, плененного, полмесяца везли к месту ссылки, он вздыхал, мол, если бы знал, что Россия такая большая, никогда бы не стал с ней воевать. Впрочем, генерал Дудаев знал, даже излетал СССР вдоль и поперек. А толку? История мне напоминает иногда даму, которая пользуется всеми мыслимыми способами предохранения и регулярно при этом залетает.

О межнациональной политике большевиков мы уже в этих заметках говорили и не раз. Добавлю, она всегда была извилиста, противоречива и зависела от текущих задач, ибо к чему заморачиваться принципами, если впереди все равно маячит слияние наций. Но учитель истории, поставивший мне в 10 классе пятерку за реферат «Советский народ – новая историческая общность», в конце 1980-х годов эмигрировал в Израиль. В 1920-е, когда надо было максимально ослабить имперский русский народ, в котором ошибочно видели ресурс для реставрации монархии, Советская власть в конфликте казаков с горцами горячо поддержала кавказские народы. «Расказачивание» по жестокости и размаху мало чем уступает «холокосту». Однако через два десятилетия во время Великой Отечественной войны та же власть, казаков, отважно воевавших, реабилитировала, частично вернув былые привилегии, а вот их вчерашних супостатов – горцев и некоторые другие народы наказала депортацией. Думаю, карала она не столько за коллаборационизм, этим грешили и украинцы, и русские, и прибалты, но прежде всего, мне кажется, за неблагодарность. Сталин, как человек Кавказа, был очень чувствителен к этой категории взаимоотношений. Мол, мы вас холили и лелеяли, вознесли над русскими, а вы за предоброе презлым отплатили!