Желание

Опоздание было воспринято как послабление в дисциплине, и, когда Хранитель начал вести урок, туземцы продолжали переговариваться друг с другом и смеяться. Хранитель разгневался и, вместо того чтобы начать учебный день с разговоров о Боге, устроил им взбучку. «Обманывал ли он их хоть раз? – спросил Хранитель. – Кто построил для них эти кирпичные жилища, даруя им тепло и уют? Кто одел их по-человечески и вдоволь кормит? Разве не он, Хранитель, заставил их пересмотреть отношение к мертвым, требуя, чтобы над каждой могилой была табличка с именем, чтобы они знали, кто тут похоронен?»

После легкого завтрака, состоящего из хлеба и нескольких зажаренных птенцов тонкоклювого буревестника, Хранитель отправился в домик, где проводились операции и вскрытия. На длинном сосновом столе лежало мертвое тело Короля Ромео.

Позднее Хранитель записал в журнал результаты произведенной работы:

Умер от общего угасания органического характера: легкие так плотно приросли к грудной клетке, что пришлось применять усилие для их отделения. В самой грудной клетке обнаружено большое количество жидкости. Больное легкое, селезенка, уретра и аппендикс были мною удалены для отправки в Хобарт, чтобы их обследовал доктор Артур. Умерший был очень интересным человеком.

Закончив вскрытие, Хранитель вытащил из деревянного ящика пилу для разделки мяса. Он специально заострил зубья, так как использовал пилу только для определенных целей. То была хорошая пила: ее эбонитовая рукоять была покрыта перекрестной штриховкой и потому никогда не скользила, даже если ладонь потная, поэтому полотнище ходило всегда точно и аккуратно.

Хранитель хотел было приступить к задуманному, как в дверь постучали. Он подошел и открыл ее. На пороге стояла жена Троилуса Афродита. Она умоляла немедленно поспешить к ним в дом, потому что у мужа начались судороги. Хранитель заговорил с ней ласковым голосом, в котором она должна была почувствовать жалость. Он велел ей возвращаться к мужу и пообещал прийти через некоторое время. Закрыв дверь, Хранитель вернулся к умершему, взял в руки пилу и примерился полотнищем к тыльной стороне шеи Ромео.

Неужели он превратился в бога? Он и сам не знал. Они всё умирали и умирали. Он был окружен трупами, черепами, заключениями о вскрытии, эскизами часовни и кладбища. Его сны были заполнены их танцами и пением, красотами их деревень, журчанием их рек, трогательными моментами, связанными с многими из них, – тем не менее они всё умирали и умирали, а он, который успел пожить в их прежнем мире, теперь продолжал работать над тем, чтобы сделать их новый мир совершенным в своей цивилизованности, приверженности христианству и всему английскому, ведь он был их Хранителем, но они все равно умирали. И если он и впрямь бог, то какой именно?

Он аккуратно провел полотнищем по коже, чтобы обозначить красную направляющую полоску. Затем, словно приноровившийся к новым условиям лавочник-мясник, длинными, размашистыми и энергичными движениями выполнил свою работу, при этом считая вслух. Когда он досчитал до шести, голова Короля Ромео была отделена от тела. Хранитель был осторожен, но, к своему неудовольствию, обнаружил, что его пальцы замазаны жирной кровью.

Глава 4

Так случилось, что все вокруг заговорили, будто он растерял свою былую форму. Лорд Маколей[7] заявил ей, что его последний роман едва веселее мрачных рассуждений о социализме, а сама фабула – невнятна и абсолютно похоронена под текстом, который скорее уж напоминает дешевый памфлет. Но она не читала этой книги, предпочитая преходящей литературе классику. В конце концов, это же вам не бессмертный Теккерей.

Потянувшись за чайником, леди Джейн Франклин взглянула на гостя. Он был худощав и казался слишком измученным для пятидесятилетнего человека. Хотя он все еще носил длинную щегольскую прическу, волосы у него были жидкие и присыпанные сединой, лицо – худое, в бороздках морщин. Ей вдруг подумалось, что вопрос скорее не в том, переживут ли книги автора, а в том, намного ли переживет сам автор свои книги. Тем не менее пока этот человек все еще существует, он считается самым популярным писателем в стране. Пока он жив, к его мнению прислушиваются политики. Пока продолжает биться его сердце, лучшего союзника ей не найти.

– Еще чаю? – предложила она.