Желание

Довольно долго автобус ехал в гору. Дождь кончился, и пар прозрачными волнами поднимался от асфальта. Узкая дорога виляла туда-сюда круг за кругом. Часто автобус останавливался, чтобы высадить какого-нибудь паренька рядом с его печально выглядящим домом с грязным двором. Мы были почти у Гаса и Берты, когда автобус остановился и Говард засобирался, сообщив:

– Еще увидимся.

Другой, выглядящий помладше, рыжий мальчик вышел вместе с ним. Я смотрела, как они идут через высокую траву к своему дому. Велосипеды, скейтборды, футбольные мячи и кроссовки валялись везде – от входной двери до самой дороги. Садовый шланг змеился от протекающего крана к яме во дворе. Маленький мальчик с грязным личиком бросал камни в яму, разбрызгивая мутную воду.

Говард помахал мне, когда автобус тронулся, но я отвела глаза на высохшую жвачку.

Когда я наконец добралась до длинной, засыпанной гравием дорожки к дому Гаса и Берты, то проводила взглядом удаляющийся автобус, задевающий белые зонтики, растущие по краям дороги. Я уже ступила на гравий, когда увидела что-то блестящее в грязи.

Пенни!

Я резко нагнулась и подняла его. Потом зашвырнула монетку так далеко, как только смогла, и стала загадывать желание, как раз успев до того, как пенни звякнул о дорогу и отскочил в сторону леса.

Ну хорошо! Сегодня желание загадано.

Может быть, на этот раз оно наконец исполнится?

Два

Я побрела по дорожке к дому, перепрыгивая лужи с мутной дождевой водой и думая о том, чем сейчас занимается Джеки. Наверное, курит сигареты с каким-нибудь парнем на парковке «Пиггли-Виггли»[1] через дорогу от школы. Все думают, что моя сестра – ангел, спустившийся прямиком с небес, но мне-то лучше знать.

Когда дом Гаса и Берты наконец возник на горизонте, я остановилась. Я жила здесь уже четвертый день, но никак не могла взять в голову, каким образом этот дом держится на горе. Передняя часть его плотно сидела в земле, и кустарник, окружавший ее, заглядывал прямо в окна. Но задняя часть покоилась на сваях, которые были вбиты в крутой горный склон. На сваях располагалась небольшая терраса, с двумя креслами-качалками и ящиками с цветами, которые были прилажены к перилам.

В мою первую ночь в Колби Гас притащил туда кухонный стул – специально для меня. Берта задала мне примерно миллион вопросов, например про любимый предмет в школе или про то, какое у меня счастливое число. Не хочу ли я сходить в бассейн в местном спортивном центре и люблю ли вареный арахис[2]? Но я просто хмыкала и пожимала плечами до тех пор, пока она не остановилась. Я была слишком зла, чтобы разговаривать. Что я делаю здесь, на этой террасе, с этими людьми, которых даже толком не знаю? Я чувствовала себя так, будто меня выбросили на обочину, как ненужного котенка. Так что мы просто сидели втроем в тишине, наблюдая, как солнце закатывается за горы и светлячки мелькают среди сосен.

На протяжении следующих трех дней я пыталась убедить Гаса и Берту в очевидном: мне бессмысленно идти в школу, потому что совсем скоро наступит лето. Но не успела я и глазом моргнуть, как уже сидела в автобусе, полном деревенщин, направляясь туда.

– О, привет! – крикнула Берта, стоя в дверях, пока я шла через двор.

Толстый оранжевый кот выскочил из-за сарая и пронесся мимо меня. У Гаса и Берты был целый выводок котов, которые спали под крыльцом, грелись на солнышке и ловили пчел в огороде.

Я прошла внутрь дома и кинула рюкзак на потрепанное кресло Гаса. Через кухонную дверь в комнату проникал запах запекающейся корицы.

– Я сделала кофейный пирог. Всегда удивлялась, почему его называют кофейным. Ведь в нем нет ни капельки кофе. – Она придержала дверь, чтобы кот мог войти, а потом добавила: – О, я знаю. Скорее всего, потому, что нужно пить кофе, когда его ешь. Как ты думаешь? Впрочем, кому какое дело, правда?

Мне стало понятно с самого первого дня: Берта любила поговорить. В отличие от своей сестры, моей мамы, которая могла проводить дни напролет, не проронив ни слова. Но при этом я очень удивилась, увидев, насколько они похожи. Те же тусклые темные волосы. Те же длинные, тонкие пальцы. Даже те же морщинки в уголках рта.

Я уселась за кухонный стол и стала наблюдать за тем, как Берта отрезает большой кусок кофейного пирога и кладет его на салфетку передо мной. Затем она пододвинула свой стул поближе к моему и попросила:

– Расскажи про первый день в школе, каждую мелочь. Про учителя. Про других детей. О том, как выглядит твой класс. Что у тебя было на обед. Что ты делала на перемене. Каждую мелочь.

– Какая-то девочка ела бутерброд с белкой.

Брови Берты приподнялись.

– Бутерброд с белкой? Ты уверена?

Я облизнула палец и прижала его к салфетке, чтобы подобрать крошки от кофейного пирога. Я кивнула и, не глядя на нее, сказала:

– Уверена.

Маленький серый кот сидел на столешнице и умывался. Я подумала – не тот ли это кот, которого подарил им Говард? Берта взяла его на руки и поцеловала в макушку:

– Чарли не нужна кошачья шерсть в кофейном пироге, Уолтер.