Желая невозможного

Рауль не успел возразить, и Алексис передала ему девочку. Он инстинктивно протянул руки, чтобы ее взять. Как только у него на руках оказалось крохотное тельце его дочери, он пожалел о своей импульсивности. Что, если он поранит ее или, еще хуже, уронит? А что с ней делать, если она опять начнет плакать? Он заглянул в голубые глазки дочери. Маленькие реснички слиплись от слез и теперь были похожи на маленькие стрелочки. Ее губки начали дрожать, в глазах снова появились слезы. Нет, он этого не выдержит.

– Спасибо, что подержал ее.

Рауль вздохнул с облегчением, когда Алексис забрала девочку. Но в тот же момент он почувствовал одиночество, пустоту. Ему стало не хватать ее сладкого детского запаха, биения сердечка, мягкости кожи.

Рауль не мог себе позволить привязаться к кому-то и снова потерять, как это случилось с Бри. Руби еще маленькая. С ней может произойти все что угодно. Он этого не переживет. Он проигнорировал собственное желание вновь прижаться к мягкой коже дочери и отступил. Руби смотрела на него большими голубыми глазами. Она положила головку на плечо Алексис и схватила золотистый локон в цепкие пальчики.

– Ты точно уверена, что с ней все в порядке? – почти прорычал он.

– Конечно, она в порядке, – улыбнувшись, ответила Алексис. – Правда, позже она будет капризничать. Поэтому днем ее следует уложить пораньше.

– Если что-нибудь случится, сразу вези ее к врачу.

– Непременно. Обещаю.

Голос Алексис был таким нежным! Рауль посмотрел ей в глаза. Сочувствие – вот что он в них увидел. Кровь застыла в его жилах. Он не нуждался в сочувствии. До ее появления в его жизни все было прекрасно. Теперь ему было необходимо научиться жить в одном доме с двумя особами, которые с каждым днем становились для него по-своему дороги.

Рауль вышел из комнаты и пообещал себе, что ни за что не привяжется ни к одной из них.

Алексис наблюдала, как он выходил из комнаты, и, что греха таить, откровенно любовалась его фигурой. Что ж, Рауль всегда был красивым мужчиной. И даже сейчас, когда он так сильно похудел, Рауль излучал сексуальность. Широкие плечи, узкие талия и бедра, мускулистая спина и ямочки над ягодицами – все это просто взывало к ее женскому началу. Алексис мысленно поблагодарила Руби, когда та начала хныкать. Если бы не ребенок, она бы точно совершила какую-нибудь глупость – например, прикоснулась бы к этим аппетитным ямочкам. Она бы медленно провела рукой по его широкой спине, по плечам. Она хотела обнять его и прикоснуться к груди, дотронуться до его накачанного живота. Опустить руку ниже, скользнуть рукой за пояс пижамных штанов и…

Во рту стало сухо, сердце громко колотилось. Алексис закрыла глаза и попыталась прогнать его образ. Увы, полуобнаженный Рауль продолжал стоять перед ее мысленным взором. Что ж, если она и дальше будет продолжать идти на поводу у своих активных гормонов, ситуация выйдет из-под контроля. Ей давно пора понять, что Рауль к ней равнодушен. Влечение только усложнит и без того натянутые отношения. Она здесь для того, чтобы заботиться о Руби. И она прекрасно справляется со своими обязанностями. И как бы сильно он ни пытался доказать обратное, сегодня Алексис поняла, что большой и сильный Рауль Бенуа боится. Боится за свою дочь.

Алексис взяла пару игрушек для Руби и отнесла их в свою комнату. Во время переодевания она еще раз проиграла в уме недавнюю сцену. Наконец-то все встало на свои места: нежелание Рауля находиться в одной комнате с дочерью, боязнь взять ее на руки. Он верил, что девочка в безопасности вдали от него.

И все же инстинкты отца, защитника взяли верх над страхами, когда сегодня он услышал ее плач.

– Знаешь, Бри, заставить Рауля побороть страхи будет нелегко, но мы идем в правильном направлении, – обратилась Алексис к фотографии подруги, стоявшей на прикроватной тумбочке.

Тепло пробежало по телу Алексис, и она восприняла это как хороший знак. Значит, Бри одобряет ее план. Закончив одеваться, Алексис подняла Руби с пола, где та играла, слегка подбросила ее и заспешила вниз.

– Ну что, пупсик, тебе пора есть.

Спустя несколько дней после случая в детской Алексис поняла две вещи: во-первых, Рауль избегал ее и Руби всеми правдами и неправдами. Надежды Алексис на то, что постепенно у нее получится втянуть его в общение с дочерью, рушились на глазах. Во-вторых, Руби перестала бояться папочку. Ей стал интересен этот угрюмый человек, который время от времени вторгался в ее маленький мирок. Теперь она пыталась быть к нему как можно ближе.

«Все наладится постепенно», – успокаивала себя Алексис.

Жизнь шла своим чередом. Руби начала ходить на детскую площадку и проводить время со своими сверстниками. Она была веселой и общительной. И Алексис отметила, что, хоть Руби и родилась раньше срока, в развитии она не уступала своим сверстникам.

Однажды на детской площадке к Алексис подсела одна из мам.

– Привет, я Лаура, – сказала женщина, улыбнувшись. – Вон тот шустрый малыш мой сын. Его зовут Джейсон, – сказала она, указав на мальчика в джинсовом комбинезоне.

– Я Алексис. Приятно познакомиться.