Жду, надеюсь, люблю...

Она мягко и нежно улыбнулась, как улыбаются ребенку.

— Ты столько все равно не найдешь. Откуда у тебя такие бабки?

— Найду! Ты скажи — сколько…

Слава был уверен: родные деньги для него отыщут любые. Чем бы дитя ни тешилось…

Только для начала пришлось пройти через очередной скандал.

— Там зараза! — орал дядька. — СПИД, сифилис, гонорея! Будем смотреть правде в глаза! Позор! И это мой племянник?!

— Славочка, что с тобой? — рыдала слабонервная тетка.

— Дай денег! — угрюмо чеканил племянник.

Марина выслушала сестру молча.

— Но это же… Арка… Да что ты психуешь? Это калифка на час…

— А если нет? — ревела сестра. — Если он влюбится в нее по-настоящему?! Ты недооцениваешь этих женщин! И деньги! Где мы возьмем такие?! Потом…

— Потом?! — не выдержала и взвилась Марина. — Никаких «потом» не будет!

Но она плохо знала своего старшего сына.

Первая встреча его потрясла, обескуражила, лишний раз подчеркнула его неумелость и незрелость.

— Весенняя ты сыроежка! — смеялась Люся. Так ее звали. — Знаешь, в сыром еще лесу, накануне летней жары такие растут — маленькие и смешные…

Он даже не обиделся на нее.

Никто не знал, что они виделись раз несколько. Деньги давал отец, которого вдруг подкупила чем-то эта история. Потом Люся согласилась разок увидеться просто так… Без оплаты…

— Сыроежка ты смешная…

А потом… Потом Славка вдруг встрепенулся: а что будет впереди? Да ничего там не будет… И взял себя в руки — железный Феликс, Штирлиц, Рихард Зорге…

Даже Люся удивилась:

— Что, бабки кончились? Ничего, ты подсобирай, я подожду. И никуда не денусь, тут вот буду, рядом, — хохотнула она.

Слава тоже улыбнулся в ответ:

— И я буду рядом. Так что встретимся. Встречались они довольно часто. Во дворе.

Улыбались друг другу. И расходились в разные стороны. Славка видел — она удивлена и раздосадована. Сыроежка выросла…

Родственники понемногу успокоились…

Выйдя из электрички, они решили вначале дойти до Нового Иерусалима, а потом свернуть в лес. Залаяла собака. И Слава непроизвольно вздрогнул.

— Ты что, собак боишься? — ехидно спросила Рита.

Слава честно кивнул. К нему тотчас приблизился блондин в очках математика с голосом жестким, как удар топора по мясу.

— А тебе не стыдно? Такой большой — и собак боишься?! — резко и раздраженно спросил он.

Что с ним? — удивился Слава. С чего взъелся-то?! И попытался в который раз обернуть дело в шутку.

— Ну, Петр Первый был смелым мужиком, господа, а вот тараканов, как известно, боялся!

Шутку никто не принял. Без всякой улыбки, в прежнем раздражении, блондин отчеканил, важно, торжественно, громко, будто читал по книге:

— Подражать Петру Первому именно по части его страхов, а не чего-то другого, думаю, нелогично!

Почему они все говорят так коряво, эти клубисты?

— А я никому не подражаю. Просто у меня есть сильные и слабые стороны, как у любого человека.

Слава недоумевал. Из-за чего сыр-бор?

— Но тогда, может, стоит показывать свои сильные стороны, а со слабыми бороться и не выпячивать их? — продолжал блондин тем же голосом, словно мясо рубил.

Славка снова начал заводиться. Хотелось бы посмотреть на этого типа, если бы его погрызли стаи собак, как недавно друга Славы, которому потом кололи в живот две недели уколы от бешенства!

— Молодой человек, вы что-то очень агрессивны. С чего вдруг? Зачем вы, простите, на меня выплескиваете вашу агрессию?

Тотчас торопливо вмешался Ваня:

— Да ладно, все нормально. Ты так его не воспринимай! На самом деле Гена — добрый и мягкий парень. А ты в охране служил. Так что прошел сквозь огонь и бандитские пули.

— Да, приходилось и в обход ходить, — задумчиво продолжал Слава, словно не заметив братской иронии. — С фонарем. И собаки бродячие по соседству бегали. Я баллончик брал с собой — отстреливался. Боюсь бродячих собак…

Рита усмехалась. Гена насмешливо сощурился.

— Чего так? Они ведь не змеи.

— Фишка в том, что змей я боюсь куда меньше, чем бродячих собак. Вроде бы парадокс. Но рассудим логично — змей в городе нет. И за городом их тоже нечасто встретишь. Я пока только один раз наткнулся на змею в лесу, и то, может, это уж был. А собак бродячих встречаешь каждый день. Допустим, змея куснет… Ну, кобры и аспиды у нас не водятся. А гадюки не так ядовиты. Поэтому, скорее всего, смертельным исходом не закончится. Доберусь до ближайшего медпункта, и мне вколют противоядие. К тому же стаями змеи у нас точно не ползают. А собаки эти бродячие расплодились до невозможности… И если куснет, то намаешься. Не один укол будет, и не в руку. И потом на год — в завязку, потому что сделанная сыворотка от бешенства автоматически на год кодирует. Так что еще бабушка надвое сказала, кто опаснее — змеи или собаки бродячие.

Однажды на Птичьем рынке Славе предложили купить гадюку. Ему тогда было пятнадцать лет. Он любил болтаться на рынке от нечего делать.

— Да вы чего?! Гадюку — в дом?! — изумился Славка.

Продавец заржал:

— Не дрейфь, парень! У нее зуб ядовитый вырван! Или думаешь, я совсем идиот?!