Ждите событий

Этой же весной старшая дочь Канителей, Осока, полезла зачем-то в самые нижние, не расчищенные еще этажи подвала и не то заблудилась, не то провалилась в какую-то шахту, в общем, больше ее не видели. Младшая же умерла от какой-то болезни совсем недавно, но в Городе об этом ничего точно не знали, ходили какие-то слухи, неизвестно, кем и как доставленные. Однако старуха Канитель по-прежнему жила в Яме - это Улисс знал точно, и именно к ней-то он и хотел добраться до наступления темноты.

Соваться без оглядки в те места, где чаще всего видели свирепня, было бы неосторожно, поэтому Улисс решил остановиться у Оплавленного Пальца, передохнуть, закусить и осмотреться с его вершины.

Солнце уже начало спускаться к закату, когда за деревьями показалась, наконец, узкая прямая скала с округлой, как у гриба, шляпкой и горбатая спина каменной россыпи у ее подножия. Улисс поднялся на безлесый холм и, отыскав среди огромных валунов удобное, укрытое от ветра местечко, освободился, наконец, от мешка и лыж. Он развязал мешок, вынул из него кусок сушеного мяса и теткину лепешку, еще теплую, потому что хорошо была укутана, смахнул снег с подходящего камня, неторопливо принялся за еду. Палец поднимался над ним черной и гладкой, без трещин, колонной с редкими каменными наплывами, тропа, ведущая к вершине, была пробита с противоположной, более пологой стороны.

Запив мясо и лепешку очищенной водой из фляжки, Улисс прихватил на всякий случай копье и двинулся в обход скалы. Лыжи и мешок он оставил под валуном, тащить их с собой на вершину было неудобно, да и ни к чему.

Подъем занял немного времени - Палец был невысок сам по себе, но стоял на холме, и от этого вершина его поднималась выше самых высоких деревьев. Голый лес открывался отсюда, как на ладони, чуть не весь. Где-то на западе, у кромки леса, остался Город. Если бы дома строились теперь такие же высоченные, как когда-то, он был бы, наверное, виден отсюда. На север, казалось, до самого океана, тянулись все те же заросшие деревьями холмы, а на юге и востоке, за невидимыми еще, укрытыми белесой мглой Предельными горами, раскинулись безбрежные Мертвые Поля.

Улиссу не удалось отыскать среди деревьев колпак Большой Ямы, она была еще далеко и наверняка засыпана снегом, да ему и не было в этом особой нужды. Дорогу он знал хорошо, и сейчас его больше интересовало то, что происходит в лесу. Медленно переводя взгляд с холма на холм, от болотца к болотцу, от прогалины к прогалине, он внимательно рассматривал каждое пятнышко, каждую крапинку на снегу, старался не пропустить ни одной мелочи - ведь эта мелочь могла оказаться свирепнем. Но все было спокойно и пусто в лесу. Там вообще не ощущалось никакого движения, только ветер разгуливал по верхушкам деревьев.

А ведь раньше было не так, подумал Улисс. Он вспомнил стада быкарей, бродивших здесь год назад, выводки клыканов, спешивших присоединиться к стае, мелкую, скрытую лесную возню, которая все же была заметна опытному глазу охотника.

Окинув еще раз взглядом бесконечную даль, которую ему предстояло преодолеть, Улисс стал спускаться вниз. Надо было торопиться - солнце все ниже клонилось к западу, в сторону оставшегося позади Города. Пробираясь среди камней к своему валуну, Улисс решил, что теперь самое главное - побыстрей выйти на дорогу к Большой Яме и, по возможности, нигде не останавливаться, пока свирепень спит в какой-нибудь своей берлоге или бродит где-то далеко от этих мест. Старуха Канитель не раз угощала их с Ксаной папоротниковым супом в жаркой кухне Ямы, наверное, она будет рада Улиссу или хотя бы вспомнит его и пустит переночевать.

Улисс обогнул валун и вдруг остановился, как вкопанный. Снег на том месте, где он отдыхал, был весь перерыт, там и сям из него торчали мелкие щепы, бывшие когда-то дедовыми лыжами. Вокруг валялись клочья бывшего мешка. Все припасы и фляжка с водой исчезли.

Улисс испуганно огляделся, боясь увидеть притаившегося среди камней свирепня или какого-нибудь другого зверя, поджидающего добычу, но никого не увидел. Осторожно повернув назад, он сделал широкий полукруг и вышел к валуну с другой стороны, но убедился лишь в том, что поблизости никого нет. Мало того, он обнаружил вдруг, что ни один след, кроме его собственной лыжни, не ведет от леса к подножию Оплавленного Пальца, и это было уж и вовсе необъяснимо. В снежном месиве никак нельзя было понять, что за зверь учинил здесь разгром, был он один или целой стаей, откуда они взялись и куда подевались. И никаких следов! Улисс с отчаянием смотрел на одинокую лыжню, тянущуюся от леса.

Лыжня! Как легко и быстро можно было бы по ней бежать! Как весело и ловко извивается она среди деревьев в лесу, как ровно ложится на поле! Эх! Улисс только теперь осознал, чего он лишился.

Идти без лыж - значит, барахтаться в глубоком снегу, выбиваясь из сил и едва продвигаясь вперед, значит, ночевать в лесу под носом у свирепня и продрожать всю ночь от холода. И ни крошки еды. Хорошо хоть осталось копье! Улисс замахнулся им на невидимое чудовище. Ну, попадись мне только эта скотина!