Ждите событий (сборник)

Я огляделся. Алик с Полиной уже растворились в танцующей толпе, а Витька-басист по-прежнему потягивал свой коктейль. Я поднялся со своего места и свободным шагом направился к окну. Меня заинтересовал Вовкин рассказ. Не то чтобы я безоговорочно поверил ему но какой-то таинственностыо определенно веяло от этих девиц, сошедших с телеэкрана. Остановившись перед стройной черноокой красавицей, я очень непринужденно пригласил ее танцевать. Ах, черт побери! Она так улыбнулась, словно ей было чрезвычайно приятно.

Дебют я избрал стандартный и узнал, что зовут Лоной («Редкое имя», — сострил я), учится, но не у нас, а живет совсем рядом — на Цветочном бульваре. Я сказйл, что тоже живу на Цветочном, и выразил сожаление, что мы никогда там не встречались.

— Знаете, Лена, вы меня извините, но у вас такой вид, будто вы готовите всем присутствующим жуткий сюрприз.

Она внимательно поглядела на меня и улыбнулась.

— А вы против?

— Нет, почему же? Наоборот. Жизнь наша так однообразна… Что-нибудь чудесное, даже сверхъестественное, совершенно необходимо. Давайте. Если по улицам будут гулять бронтозавры и снежные люди, я первым готов кричать «ура!» с балкона.

— А вот этого не будет! — Лена усмехнулась. — Между прочим, нехорошо подслушивать чужие разговоры. Но уж раз вы так любите таинственные приключения — пожалуйста, сколько угодно. Но только имейте в виду, каждый получит то, чего заслуживает!

— Как это получит? — удивился я. — Когда получит?

— Ну, хватит! — сказала Лена. — Мы заболтались!

Музыка вдруг оборвалась, и вспыхнул яркий свет.

Передо мной стоял Алик Черняев, он кричал, что давно пора за стол и все уже наверху. Я огляделся. Зал был почти пуст. На сцене, потрескивая, остывала аппаратура, а в дальнем углу меняли прожекторную лампу.

Лены не было.

Черняеву, наконец, надоело смотреть на мою тупую физиономию, он схватил меня за рукав и потащил в банкетный зал.

В этот вечер я больше не видел Лену и ее подруг, но смутное предчувствие чего-то необычного тревожило душу. Это ощущение не покидало меня до следующего утра, едва проснувшись, я вспомнил о Лене, но дать толковое объяснение вчерашним событиям мне так и не удалось. После длительных размышлений я решил позвонить Вовке. Может быть, первооткрыватель «голливудского феномена» знает что-нибудь новое? Ведь он — виртуоз в своем деле, быть барменом на праздниках ему нравится не меньше, чем заведовать своими машинами в будни. Он считает своим долгом быть лично знакомым с каждым.

Я подошел к телефону и снял трубку. Гудка не было, слышалось только слабое шуршание и легкий электрический треск. Черт, опять не работает, подумал я, но в этот момент из хаоса шумов донесся далекий, искаженный, синтетический голос.

— Ну? — спросил он.

— Алло! — закричал я. — Алло!

— Ты не алокай, ты говори, чего нужно, — грубо ответил голос.

— Нужно?.. Я извиняюсь, я, наверное, не туда попал.

— А ты еще никуда и не звонил, — заявил голос.

— Да? То есть я хотел сказать… — Мне на мгновение показалось, что голос похож на Вовкин. — А кто это?

— Все ему интересно, — проворчал голос и, немного погодя, ответил:

— Это джинн.

— Джим? Алло!

— Сам ты Джим. Сказано — джинн я. Телефонный.

— Ах, джинн!.. Ну тогда все понятно, — я решил ответить шуткой на шутку. — Только джинны должны говорить «Слушаю и повинуюсь».

— Я тебя уж сколько слушаю и все не пойму, чему тут повиноваться, — раздраженно огрызнулся голос. — Ну что, будут желания или фиксировать вызов как хулиганские шалости с телефоном?

— Погодите, а какие желания?

— Так. Ясно. Фиксируем — сам не знает, чего хочет.

— Постойте, — закричал я. — Слушайте, джин, а вы можете сделать так, чтобы… мм… Вот! Чтобы мой сломанный телевизор работал?

— Желание зафиксировано, — быстро ответил голос. — Повесьте трубку.

Повиноваться приходилось мне. Я пожал плечами и повесил трубку. «Здравствуйте! — раздалось у меня за спиной. — Сегодня мы расскажем вам о выращивании лука и чеснока на вашем приусадебном участке…»

Я медленно обернулся. Наш телевизор, простоявший полгода холодным интерьером, весело демонстрировал посадку лука на чьем-то приусадебном участке. На экране мелькали руки и нарядные новенькие лопаты с разноцветными черенками, что было несколько неуместно для черно-белого телевизора марки «Крым-206».