Жажду утоли огнем (Сборник)

– Конечно, из животика, – подтвердила я. – Так все дети появляются. – Смотри, какой у тебя животик хороший! Наверное, в нем хорошая дочка лежит, моя сестренка…

Это был самый сложный момент. Если сейчас соединение галлюцинаций с реальностью пройдет без осложнений, можно надеяться, что из этого что-нибудь получится…

Лариса заинтересовалась своим животом, потом вдруг резко почувствовала себя сильно уставшей. Она тут же прилегла на постель и у меня на глазах заснула…

Не попрощавшись с Сергеем, я поспешила в управление с главной сегодня для нас новостью дня.

Глава шестая

В опустевшее ночью управление я влетела просто на ураганной скорости, едва не сбив с ног ребят из дежурившей сегодня ФСГ-3, спешащих на выезд. Наши уже, наверное, нервничали, потому что я опаздывала, как минимум, на час на совещание, которое Григорий Абрамович назначил на двенадцать ночи. Наступали последние сутки, за которые мы могли еще успеть разыскать и обезвредить террориста. Если не успеем, то, я думаю, это окажутся и последние сутки существования группы ФГС-1…

Григория Абрамовича, судя по всему, раздирали противоположные чувства. Он явно нервничал и раздражался по поводу того, что я пропадаю неизвестно где, не звоню и не являюсь на совещание. Времени на то, чтобы выполнить приказ, остается совсем мало, и, вполне возможно, выполнить его нам не удастся. Нужно заранее обдумать, как жить дальше… И сделать выводы раньше, чем их сделает начальство. Понятно, что мысль о все более отчетливо маячившей впереди пенсии майора Воротникова не вдохновляла и настроение ему не поднимала.

Но мое же отсутствие одновременно вселяло в него и какую-то надежду. Он хорошо понимал, что просто так, без серьезного повода я нигде задерживаться не стану, да еще в такой сложной ситуации, в условиях практически цейтнота, когда счет времени, который раньше шел на дни, сменился счетом на часы… Если меня нет – значит, я что-то откопала, успокаивал себя Григорий Абрамович… Я замечала иногда и раньше, что Григорий Абрамович поглядывает на меня порой с надеждой, особенно – когда все мы вместе оказываемся в тупике…

В его кабинет, где находились раздраженный Григорий Абрамович, привычно унылый Кавээн и растерянный Игорек, я ворвалась с криком: «Я его нашла!»

– Я его нашла, ребята! – орала я не в силах успокоиться. – Мы его возьмем, и возьмем сегодня. Тут ехать всего-то час, от силы – полтора. Дядь Саша, готовь машину!

Кавээн настороженно посмотрел сначала на меня, потом на Григория Абрамовича, и я смутилась. Что это я раскомандовалась, в самом деле? У нас командира группы пока еще не сменили…

Я уже готова была извиниться, но Грэг и ухом не повел на такую откровенную узурпацию мною его командирских прав. Он только кивнул Кавээну, и тот, сорвавшись с места, побежал в гараж. Мне было очень приятно – Григорий Абрамович не задал еще ни одного вопроса, подтвердил мое наглое распоряжение старшим по званию, – все это говорило только о том, что он доверяет и моим выводам, и моей интуиции. А я действительно чувствовала, что сегодня мы возьмем этого террориста и успеем это сделать в отведенный нам срок, выполним приказ…

– Кто? – спросил Григорий Абрамович, вставая из-за стола и доставая из верхнего ящика личное оружие – старенький проверенный «макаров».

– Машков! – ответила я. – То есть Машков-старший, брат того, которого взорвали на свадьбе… Он живет в Красном Плесе, за Волгой, на той стороне… Заброшенная деревушка почти напротив Тарасова, только немного ниже по течению…

– Так это он своего родного брата взорвал, что ли? – уточнил Григорий Абрамович на бегу, когда мы уже в полной экипировке сбегали по лестнице со второго этажа. – Зачем? И роддом тоже он взорвал? И всех остальных? Ты мотивы его поняла?

– Брата он взорвал, – ответила я. – Там явная психическая ненормальность. Мотивы очень сложные, поскольку человек он талантливый и образованный. Учился у Мартыненко, тот его считал почти гением в математике, думал, что его место со временем займет…

Мы уже запрыгнули в машину и мчались по ночному Тарасову с максимально возможной скоростью, надеясь на высокие пилотские качества Кавээна. Редкие машины шарахались от нас в стороны, гаишники возмущенно хватались за свои полосатые жезлы, но, увидев яркую красно-синюю расцветку нарушителя правил дорожного движения, махали рукой и только ворчали сердито, понимая, что спешим мы не просто от исконно русской любви к быстрой езде.

– Но у Мартыненко Александр Машков проработал всего год после защиты диссертации, – продолжала я рассказывать то, что мне удалось накопать за сегодняшний вечер, – и неожиданно уволился… Он, кстати, старший из братьев… Машков-старший круто поменял свою жизнь, уехал от брата и отца, с которыми жил в то время и поселился в этом самом Красном Плесе, один…

– Не женат? – спросил Игорь.

Я усмехнулась.

– Конечно нет. Он нашел для себя замену женщинам – бомбы.

– Он что, враждовал с братом? – спросил Григорий Абрамович. – За что он его?