Жажду утоли огнем (Сборник)

«Сама же, между прочим, виновата! – ругалась я на саму себя. – Могла бы предусмотреть, что Ларису опять затащут наверх, на третий этаж, а спускаться она опять не сможет… Нужно было предупредить тех, кто ее сюда вез, или самой проводить…»

Впрочем, она боится только лестницы, вернее – только спуска по лестнице…

– Лифт есть? – спросила я у врача.

– Конечно, есть! – пожал тот плечами, недоумевая, почему я спрашиваю о такой ерунде с таким серьезным волнением?..

Я облегченно вздохнула. Иногда забываешь самые простейшие решения и начинаешь сама придумывать себе трудности. Это чаще всего говорит о настроении несколько депрессивной окраски. Мне нужно обратить на себя внимание… Я слишком поддаюсь эмоциям и начинаю совершать ошибки… Нет, это нужно прекращать, ведь я же умею контролировать свое эмоциональное состояние…

На лифте мы спустились спокойно. Не было перед глазами Ларисы ступенек, ведущих вниз, а движение лифта она, по-моему, вообще не заметила… Лариса болтала со мной как со школьной подружкой, называла меня Наташей и чувствовала себя превосходно, судя по ее настроению. Только иногда она начинала морщиться и прикладывала ладони к животу, который начинал ходить ходуном…

– Подожди чуть-чуть, у меня с желудком что-то нехорошо… Сейчас пройдет…

Дверь в кабинет главврача оказалась незаперта, и едва мы туда вошли с Ларисой, дежурный врач потерялся где-то по дороге, увидели сидящего за столом молодого мужчину. На уборщицу Михайловну он был явно не похож, и я поняла, что и это есть тот самый Литвинов, который как-то отвертелся от встречи с губернатором… Что ж, тем лучше. Не люблю действовать по-партизански, хотя иной раз и приходится, когда нет другого выхода…

Я готова была пуститься в объяснения, но Литвинов не дал мне рта раскрыть. Он вежливым жестом пригласил нас с Ларисой сесть в глубокие мягкие кресла перед своим столом и заявил:

– Я вас уже жду…

Я посмотрела на него недоумевающе.

– Меня предупредил по телефону подполковник Воротников, что вы…

Он кивнул в мою сторону.

– …Отправились в нашу больницу, и просил оказать вам содействие, если ситуация того потребует… Мне кажется, она уже требует. Осталось только выяснить – что именно она требует…

– Наташк, ты его знаешь, что ли? – спросила Лариса у меня вполголоса. – Симпатичный…

Теперь Литвинов запнулся в некотором недоумении…

– Простите, – спросил он, – вы капитан МЧС Ольга Николаева?

Лариса внимательно прислушивалась к его словам и, едва он замолчал, тоже сказала мне:

– Наташа, у него, кажется, с головой не все в порядке…

Я улыбнулась ей успокаивающе и повернулась опять к главврачу…

– Ситуация действительно требует вашей помощи… Мне трудно разговаривать сейчас, не создавая стрессовой ситуации для одного из присутствующих…

Я показала глазами на Ларису. Не могу же я при ней заявить, что у нее психическая травма и что она ощущает себя девчонкой-школьницей…

– …Но в некотором смысле я, как это ни странно, сейчас Наташа, школьная подруга Ларисы Чайкиной… Хотя то, что сообщил вам подполковник Воротников, полностью соответствует действительности…

В глазах у Литвинова появилось какое-то нехорошее подозрение, и я поспешила добавить, надеясь, что ему в отличие от Ларисы знакома психиатрическая лексика:

– Я столкнулась со сложным случаем посттравматического невроза… Потеря идентификации, мемориальные пространственно-временные лакуны, регрессия на предгенитальную стадию психологического развития… Все это осложнено тем, что вы видите собственными глазами…

Я следила за его глазами. Кажется, он меня понял, поскольку взгляд его остановился на Ларисином животе… Лариса же смотрела на меня широко раскрытыми глазами, она явно не поняла ни слова из того, что я сказала. Вот и отлично, я того и хотела…

– Сложность ситуации в том, чтобы не создавать излишней напряженности ввиду того, что скоро должно произойти то, что обязательно должно произойти…

Он кивнул – понял, что я говорю о предстоящих вот-вот родах…

– В роддоме мы с ней… – Я выразительно посмотрела на Литвинова, чтобы он понял, что я рассказываю, как Лариса видит сложившуюся ситуацию. -…Оказались случайно, после того, как убежали с урока химии. Рожать мы с нею никого не собираемся и вообще знаем обо всем этом понаслышке…

Хозяин кабинета даже сморщился. Я поняла, что до него дошла сложность психологической ситуации, в которой оказалась Лариса…

– Сейчас мы идем домой…

– Не смею задерживать… – пробормотал Литвинов, уже явно перестав понимать, что он говорит.

Я улыбнулась…

– Проблема в том, что мы потеряли ключи от своих квартир… Это, конечно, не беда, мы остановимся у кого-нибудь из наших друзей…

Я давно уже сообразила, что далеко от больницы нам уходить нельзя, значит, ко мне домой я Ларису отвезти не смогу, это совсем в другом районе Тарасова. К ней домой я ее отпустить тоже не могу, мне трудно представить поведение ее родственников и их реакцию на ее теперешнее состояние… Остается одно – вспомнить, кто из наших живет недалеко от больницы… Ну, конечно же, Игорек… Пешком отсюда до него – минут пять…

– Разрешите воспользоваться вашим телефоном…