Жажда страсти

– Она что, помнит? – раздраженно проговорил Роб. – Ты вот что скажи. А если заказывают виски или джин? Или ром?

– Три черты. Их не часто заказывают.

– Очень хорошо. А теперь я могу посмотреть свой счет?

Откуда эти семьдесят шесть фунтов?

– И шесть шиллингов четыре пенса. Конечно, ваша светлость. – . Мак-Нелли опять заковылял в контору, унося с со бой книгу. Он вернулся с пачкой бумаг, подколотых друг к другу. Роб пролистал их. Его подпись, все правильно: на каждой нацарапано «Берлингем». Он обнаружил, что месяц назад за угощение, которое несколько раз повторил, ему выставили счет в пятьдесят один фунт и девять пенсов. Пятьдесят один фунт! Больше, чем его слуги получают за целый год. Двух фунтов было достаточно, но вот его подпись. «Боже! – подумал он, – сколько же я выпил, если подписал такое? Неужели даже не посмотрел? Неужели все заказывали самое лучшее вино, а не обычный эль?» – Он был уверен что Мак-Нелли его немилосердно обманывает, но у него не было никаких доказательств. Один фунт или тысяча – значения не имело. У него нет ничего. Но ему нужно во что бы то ни стало найти последнюю расписку. Вопрос жизни и смерти. Роберт, наконец, отыскал ее. Четыре черточки. Два стакана вина. Он зашел в тупик.

– Откуда ты узнал о моем… о том, что произошло со мной вчера? – спросил Роб у Мак-Нелли, которому не терпелось уйти.

На лице Мак-Нелли появилась угодливая улыбка.

– О, заходили сюда вчера вечером какие-то франты, после того, как в «Олмеке» закончилось.

– Какие франты? – сурово спросил Роб.

– Я их не знаю, – ответил Мак-Нелли. Он избегал смотреть Робу в глаза.

– Как они выглядели?

– Как франты! Разодетые они все были, прямо с иголочки.

– Сколько их было?

– Двое или трое. Не помню.

– Конечно, не помнишь. Ведь это было так давно. Как ты можешь помнить, сколько их было, когда уже столько времени прошло? Однако ты помнишь, о чем они говорили. Странно, не так ли? – Робу хотелось вытрясти из этого жалкого человека душу.

– А вам зачем знать? – Мак-Нелли был возмущен. – Двое или трое… Какая разница? Сейчас, когда я задумался, мне кажется, их было двое. Да, двое. Вам от этого легче?

– О, да, – сказал Роб, – гораздо. Высокие? Низкие? Толстые? Худые? Старые? Молодые? Давай, Мак-Нелли, говори.

– Я не обратил внимания, сэр. Мне было очень интересно их послушать. Жаль, я сам вас не видел, ваша светлость! Вот, наверное, была картина! – засмеялся Мак-Нелли. Роб встал и надменно посмотрел на Мак-Нелли.

– Запиши на мой счет, – рассеянно сказал он и вышел, прежде чем хозяин кабачка успел добраться до него и потребовать деньги или расписку;

Гайд-парк был недалеко. Роберт, не задумываясь, направился к парку, погруженный в свои мысли.

Глава вторая

Конечно, она не собирается охотиться за лордом Берлингемом. Да и возможности такой не предвидится. Бетс расстроилась из-за того, что матери пришла в голову такая мысль. Но поскольку ее встреча с этим негодяем была маловероятна – ему придется с позором убраться из Лондона, – она решила не думать об этом, а постараться получить удовольствие от прогулки с Артуром Персивалем. Правда, она сомневалась, что от этой прогулка можно получить удовольствие.

От мистера Персиваля можно было устать, но возможности такой у Бетс не было. Она опасалась за свою жизнь, и ей приходилось изо всех сил держаться за сиденье фаэтона, которым собственноручно управлял Артур Персиваль. Мистер Персиваль жил в Лондоне в доме своего старшего брата, у которого он и одолжил самых быстрых лошадей, чтобы произвести впечатление на нее, так казалось Бетс. Она не могла припомнить, знает ли еще одного такого же неумелого возницу.

Ее кавалер говорил с ней о погоде – вчерашней, сегодняшней, завтрашней. Все особенности погоды были детально описаны, пока они добирались (не долго) от Найтсбридж-Терес до Гайд-парка. Речь мистера Персиваля была несвязной, потому что ему приходилось следить за лошадьми, которыми нужно было как-то управлять. Когда они добрались до парка, он, очевидно, решил, что теперь лошади сами разберутся, как себя вести, и сосредоточил свое внимание на Бетс.

– Хорошие ходоки, правда? – гордо сказал он, когда лошади перешли с шага на рысь. – Ими нужно заниматься. Моему брату очень худо. Давно не выходит из дому. Попросил меня вывести лошадей. В чем дело, леди Элизабет? – Он с Опозданием заметил, как она схватилась за край сиденья. – Не бойтесь. Я доставлю вас в целости и сохранности…

Артур Персиваль слишком поздно увидел, что их фаэтон движется прямо на двух джентльменов, едущих верхом и оживленно беседующих. Ни одна нормальная лошадь не станет по собственной воле наезжать на другую лошадь, но, видимо, мистер Персиваль своим лошадям не доверял. Он с силой натянул вожжи, да так, что лошади резко остановились. Бетс вдруг обнаружила, что летит. Она приземлилась на зеленый холмик головой в еще не распустившиеся желтые нарциссы.