Жажда странствий

Между тем Одри, миновав Сан-Ремо, Рапалло, Портофино и Виареджо, свернула на Пизу, затем на юг, проехала Сиену, Перуджу, Сполето, Витербо. И вот наконец Рим. К своему удивлению, она вдруг обнаружила, что почти ничего не замечает вокруг. Мысли ее были прикованы к Вайолет и Джеймсу, к их детям и, конечно, к Чарльзу. Мелькали храмы и музеи, катакомбы, Колизей, Ватикан, а душа ее блуждала где-то далеко-далеко. «Стоило ли сюда приезжать?» — спрашивала она себя. И только сдав автомобиль и усевшись в поезд Рим — Флоренция, Одри немного успокоилась, хотя сомнения по-прежнему ее мучили. Глаза равнодушно скользили вокруг. Она была глуха к красотам, которые открывались на каждом шагу. Теперь все ее мысли сосредоточились на одном — увидеть Чарльза. Но когда она села в поезд, следующий в Венецию, то сразу поняла — уж лучше бы ей идти пешком. Поезд еле тащился, то и дело останавливаясь, и после полудня Од впала в отчаяние. Она опаздывала. Какое безумие назначать свидание на площади! Там, на мысе Антиб, это звучало так романтично, и никому из них в голову не пришло, сколь безрассудна такая затея. Ведь это Италия, ни один железнодорожный график здесь не выдерживается.

И действительно, поезд прибыл после восьми, когда солнце уже почти село и только косые багряные лучи рассекали закатное небо. Глаза Одри наполнились слезами. Она опаздывала на два часа с лишним. Бог знает, где сейчас Чарльз. Почему они не договорились встретиться в отеле? Сама она еще из Рима заказала себе номер в «Гритти», но где мог остановиться Чарльз? А если они не встретятся?! Одри стояла и смотрела, как гондольер складывает ее багаж в гондолу. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой потерянной.

— Можно ли по пути остановиться на площади Святого Марка? — спросила она гондольера.

— Piazza San Marco?

Она кивнула.

— Si, signorina, — ласково улыбнулся он, приоткрыв свой щербатый рот.

Пока он ловко вел изящную гондолу, Одри смотрела, как в последних лучах мерцают золоченые мозаичные купола. Ничего красивее этого зрелища она в своей жизни не видела… И никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. На площади Святого Марка девушка увидела толпы людей — одни входили в кафе, другие выходили. Всматриваясь в лица встречных, она бегала из одного кафе в другое. Вдруг ей бросились в глаза темные волосы, английский плащ, знакомый затылок. Одри рванула вперед с таким чувством, будто ей заново подарили жизнь… Увы! Не он! Пробегав с полчаса, она поняла, что его здесь нет. Может быть, он вообще не приходил, а если и приходил, то, конечно, уже ушел, уверенный, что она его обманула. По дороге в отель она глотала слезы, но когда портье и гондольер принялись выгружать ее багаж, спокойно, с каменным лицом вошла в вестибюль.

Ее номер оказался огромным. Ей еще никогда не приходилось останавливаться в таких апартаментах. Здесь была гигантская, в стиле ренессанса, кровать с пологом, прекрасная старинная мебель, мраморные столики, гобелены. Обстановка эта, казалось, предназначена для пышного театрального действа, и Одри, одна-одинешенька среди всего этого великолепия, чувствовала себя довольно глупо. Но что оставалось делать? Был уже десятый час, и бегать по улицам в поисках Чарльза не имело смысла.

Она спросила у администратора, не заказывал ли у них номер мистер Паркер-Скотт. Нет, не заказывал. Завтра она, конечно, объедет лучшие отели. А третьего сентября пойдет на вокзал в надежде встретить его там. Досадно, конечно, проторчать здесь целых два дня без него. Обед Одри попросила принести в номер и нехотя ковыряла вилкой в тарелке, размышляя о том, что, верно. Бог ее наказал… Не надо было сюда приезжать. Она поступила дурно и прекрасно это понимает, но… не могла она ему отказать. И вот теперь все пропало.

Из глаз снова потекли слезы, бедняжка погрузилась в свои печальные мысли и не сразу услышала, что стучат в дверь.

— Войдите, — невнятно проговорила она, сморкаясь в кружевной платочек.

Одри ожидала увидеть официанта, пришедшего забрать поднос, на котором ей был подан изысканный обед. Дверь отворилась, она едва взглянула на вошедшего и вдруг вскочила, у нее перехватило дыхание.

— Боже мой! Ты!

Она бросилась к нему в объятия. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. А он прижал ее к себе, точно ребенка, которого чуть было не потерял.

— О Чарльз! Я так боялась, что никогда больше не увижу тебя!

Он шептал нежные слова, сжимая ее в объятиях.

— Так легко ты от меня не отделаешься, любовь моя. Конечно, я испугался, когда понял, что ты не пришла. А потом стал объезжать один за другим все отели и вот нашел тебя здесь.

— А что творилось со мной! Я подумала…

— Что я умер, да?

Он ласково погладил ее растрепавшиеся медно-золотистые волосы, не спуская с нее влюбленного взгляда.

— Нет, Од, я на редкость здоровый малый. Ну как, тебе лучше, моя дорогая?

Он обвел взглядом шикарные апартаменты.

— Ото!

Она улыбнулась — в первый раз за весь день — и стала вдруг похожа на маленькую девочку.

— Внушительно, правда?