Жажда смерти

— Вот шалава безбашенная! — усмехнулся Вихров и что-то черкнул на ее ягодице. — В Москву тебя с собой заберу! Хоть повеселимся на пару.

Мы с Храповицким двинулись к выходу.

— Мальчишки, не уходите! Меня домой подбросьте! — крикнула нам вслед Ольга.

Мы дождались ее в коридоре. Она выбежала одетая и ненакрашенная. Один сапог даже не успела застегнуть.

— Меня довезут, да? — затараторила она, пряча в сумку еще тысячу долларов, которую я ей выдал в качестве премии. — Спасибо, Андрюшечка, вечно ты меня выручаешь! Дай поцелую. Хочешь, в ротик возьму? Да не шарахайся, это я прикалываюсь. Ну, звони, если что. Мне, между прочим, Ванька понравился. Люблю, грешница, толстых мужиков. Прям болезнь какая-то. Только храпит, скотина, прямо в ухо.

— Как ты эту-то уломала? Администраторшу-то? — не утерпел Храповицкий. — Она же вчера такая была, что не подступиться.

— Ой, да все из себя поначалу порядочных строят! — озорно блеснула цыганскими глазами Ольга. — Ваня-то заснул. Девчонки сидел и-с и дел и, а потом говорят: может, мы поедем? Я уж не стала их задерживать. Деньги раздала. А сама осталась. Ты не беспокойся, Андрюшечка, я все по-честному разделила, что ты мне вчера дал. Они очень довольны, все тебя благодарили...

Я не стал спорить, хотя нисколько не сомневался, что она врала. Вряд ли ее невостребованным товаркам удалось отщипнуть больше, чем по пятьдесят долларов на такси.

— А потом Ваня-то и проснулся, — продолжала она. — Часа уж три было. Или четыре. Ну, мы с ним посидели, выпили. Я ему говорю: давай эту тетку снизу пригласим за компанию, чисто просто выпить. Как человек с человеком. Все равно она там одна сидит. А он уж и не помнит, какую тетку. Ну, я спустилась, уломала ее. Сначала просто общались, слово за слово. А потом, смотрю, он ее в спальню ведет. Я подождала там сколько надо. А потом к ним сама залезла. Эта девчонка сначала зажималась, а потом нормально. Ну что, я побежала, да?

6

— Заводная прошмандовка, — одобрительно заметил Храповицкий, когда мы сели с ним в машину. — Полезная. Надо будет ее на наши пьянки брать. У тебя есть ее телефон?

Я молча кивнул. Эпизод в гостинице отвлек его и улучшил его настроение. Но ненадолго. Через пару минут он вернулся к прежним планам по моему перевоспитанию. Он наморщил лоб, пригладил брови и, несколько задрав подбородок, начал как бы свысока:

— Мне давно и неоднократно говорили, что я совершаю ошибку, слишком приближая тебя к себе. — Он сделал многозначительную паузу. — Я не слушал.

С критикой нашего близкого общения обычно выступали два человека: его подруга Олеся и мой друг Виктор. Олеся полагала, что наше с Храповицким совместное времяпрепровождение не учит его ничему хорошему. Напротив, приносит прямой вред, существенно расширяя круг его знакомств с женщинами. Виктор считал, что я поставил себе цель стать партнером и неукоснительно к ней двигаюсь. Интригуя против него, Виктора. Я не стал допытываться, чьим именно авторитетным мнением обо мне делится со мной Храповицкий на этот раз. Я просто согласился.

— Да, действительно, — сказал я.

Он покосился на меня, обеспокоенный моей интонацией.

— Что «действительно»? — настороженно спросил он.

— Ну, так, вообще, — ответил я неопределенно. — Действительно, ты не слушал. А тебе действительно многие говорили.

Он сделал паузу, подумал, нет ли в моих словах скрытого сарказма, и, не обнаружив его, продолжил:

— Сейчас я и сам склонен думать, что поступал довольно опрометчиво...

— Володя, — не выдержав, перебил я, — ты что, репетировал, что ли?

Вся напыщенность мигом слетела с него. В лице появилось мальчишеское обиженное выражение.

— Нет, а скажи! — запальчиво потребовал он. — По-твоему, это нормально, когда подчиненный уводит телку у начальника? Нормально, да? Вот сам ты что по этому поводу думаешь?!

— Я мог бы сформулировать этот вопрос по-другому, — возразил я кротко. — Нормально ли, когда человек желает переспать с девушкой, которая нравится его другу?

— А я тебе про что твержу?! — подхватил Храповицкий, повышая голос. — Я и говорю, что это скотство!

— Видишь ли, в данном случае под тем, кому она нравилась, я имел в виду себя, — мягко поправил я.

Он недоуменно уставился на меня.

— А я и не знал, что она тебе нравится! — пробормотал он. — Ты же не говорил ничего!

— А если бы сказал, это что-то изменило?

— Не знаю, — признался он честно. — Может быть, да.