Жажда Смерти

Малочевский уставился вперед. Уходящая вдаль дорога заканчивалась размытым темным пятном, высокие деревья, верхушек которых не было видно, наклонялись вниз, от чего пятно становилось еще более темным и размытым. Странный, как будто бы черный, ветер подхватывал и закручивал листья. Солнце начинало садиться, его последние лучики давно перестали проскальзывать между ветвями, и теперь свет представлял собой как будто растворенную в чем-то, очень сильно растворенную, с малой концентрацией, прозрачную жидкость, которую, казалось, можно было потрогать руками. Священник долго смотрел вдоль дороги, пока вдруг ему не причудилось, что размытое пятно начинает отдавать темным красноватым оттенком. Сначала это было мало заметно, но чем больше он смотрел, тем ярче становился красный цвет, и тем сильнее и отчетливее показывалась красная бесконечная, уходящая в бездну, спираль. Викториус закрыл глаза, и тряхнул головой. Красная спираль исчезла. Осталось только то же самое темное размытое пятно, представляющее собой дорогу. Он посмотрел на Лаена. Тот продолжал неподвижно стоять, и было понятно, что уже долгое время — не меняя взгляда. Что же тогда он там видел?

— А теперь послушай. — произнес ученый.

Малочевский прислушался.

— Здесь нет птиц. — заявил наконец Акрониус после долгого молчания. — С того момента, как мы въехали в этот лес, я не слышал и не видел ни одной птицы.

Викториус не обратил на это внимание, но птиц он действительно еще не слышал.

Лаен обернулся и дрожащим голосом произнес:

— Я чувствую огромный страх. Мне становится жутко. Я не знаю почему, но я чувствую его. Ужас — этот лес пропитан им.

Священник заглянул в скрывающиеся за толстыми линзами очков глаза, и улыбнулся.

— Значит не я один такой.

После долгих разговоров команда взяла рюкзаки и пешком направилась вглубь темного дремучего леса по травянистой, но грязной ухабистой дороге, продолжая цинично шутить на тему смерти и надеясь на встречу с ней. И, в этом случае, шансов на то, что надежды сбудутся, было как никогда предостаточно.

14.

Продолжая обволакивать неопределенным страхом, плотно зажимая в тисках некой беззвучной невесомой материи, темный лес все дальше углублял в себя, по-прежнему не подавая никаких признаков земной жизни. Команда молча продвигалась по неровной травянистой дороге, унося свои жизни в бездну неизвестности и абсолютного забвения. Каждый из участников экспедиции нес на себе рюкзак с необходимым снаряжением и провиантом, которого по скромным подсчетам должно было хватить на несколько дней. Если, конечно, сухой паек, представляющий собой спрессованные кирпичики непонятной субстанции, обогащенной белками и витаминами, можно было назвать провиантом. Запасы воды так же постепенно начали уменьшаться, и все достаточно быстро поняли, что ее лучше беречь и не расходовать попусту. Солнце продолжало садиться, напоминая о скоро наступающей ночи, и в лесу с каждым мгновением становилось все темнее.

Впереди команды, разбредшейся по всей ширине дороги, и явно не утруждающей себя принципами военного построения, шел капитан Валиндук. Рядом с ним, неся тяжелый рюкзак с оборудованием, бодро шагал привыкший к походной жизни геолог. Постоянно сканируя местность при помощи теплового радара, и наблюдая за изменением собственных координат, он периодически сообщал о том, что дорога "чиста" и в радиусе нескольких тысяч шагов нет никаких признаков жизни. Позади всех шел Бариус Клавор, как бы замыкая собой неровный, совершенно неровный строй. Его задача была — внимательно следить за всеми остальными членами команды и обеспечивать им безопасность.

Царила очень непонятная напряженная атмосфера. Темная дремучая лестная местность внушала какой-то необъяснимый страх, ни чем неоправданный, ни чем не подтвержденный. Возможно, отсутствие какого-либо природного биологического движения, безветренность, наступившая так неожиданно, и абсолютная тишина психологически действовали на сознание, заставляя представлять самые немыслимые и абсурдные ситуации. Ожидания чего-то страшного и неизведанного не просто пугали, а выматывали, истощали, держа постоянно нервы на предельной натяжке. Как будто кто-то все время был рядом и незаметно следил за каждым шагом, заставляя часто оглядываться по сторонам. Он был за спиной, был сбоку, парил в воздухе над головой, проносился между деревьями. Кто-то или что-то наблюдало, не спеша себя обнаруживать.