Жажда. Max Pro

— Так это получается, ты не на Лигу работаешь? — прозвучал неуверенный голос из-за двери.

— Садись — пять! — с ухмылкой ответил Макс. — Веди себя тихо и проблем не будет.

Так он заложил ему в голову первые сомнения, после чего начал морить пленника голодом в ожидании жажды. При таком раскладе она должна была полностью захватить его сознание примерно дня через три. А пока, чтобы с пользой провести время, парень отправился сооружать себе спальное место.

И вот как раз спустя трое суток он, рассекая воду, снова отправился навестить пленника. На тихий стук в дверь вместо привычного бормотания и предложений договориться, Макс наконец услышал утробное рычание. Да, его кровь мало интересовала главу, однако голод уже давал о себе знать. И даже сердцебиение пацана вызывала у пленника приступы ярости. Его зверь готов был вырваться наружу.

Макс улыбнулся, откинул в сторону задвижку и немного отступил, дабы не заполучить дверью в лоб. Не прошло и секунды, как створка отлетела в сторону, подняв при этом неслабую волну. Ледяная вода перелила голенища, заставляя парня поморщиться. Однако приводить себя в порядок он будет позже, сейчас необходимо завершить то, ради чего всё это задумывалось.

Пленник выскочил из камеры, бросил резкий взгляд на пацана и оскалился. Сейчас ему всё равно, чья кровь провалится в желудок, ведь жажда уже достигла апогея. Терпеть её невозможно, а потому нет никакого желания оценивать потенциальную жертву. Он совершил обманный рывок, а Макс сделал вид, что собирается отстраниться. Как только пленник рванул в атаку, парень слегка ушёл вправо, заблокировал руку, которой глава хотел схватить его за отворот куртки и зашёл ему за спину, уложив шею на локтевой изгиб. Пленник брыкался недолго, до тех пор, пока на его горле не сомкнулись челюсти пацана.

В ту ночь он много раз погружал в его плоть свои иглы. Внушение длилось долго и совсем не так, как предполагал пацан.

Прежде чем его отпустить, нужно было убедиться, что всё сработало как нужно и теперь глава первым делом отправит своих бойцов на войну с Морзе. Вначале парень пытался просто поговорить. Но все слова пролетали мимо. Пленник просто отказывался воспринимать внушение.

На пару часов Макс оставил его в покое и закопался в чертогах разума, размышляя о том, с какой стороны к нему подступиться. Он впервые столкнулся с таким упорством. Как правило, те изменённые, что ему попадались до этого, имели более пластичный мозг. Здесь же, будто бетонная стена. И ведь никакие аргументы её не пробивают.

И как только парень не насиловал свою голову, ответа для решения проблемы найти не удавалось. Его навыки попросту разбивались об опыт пленника, словно волны о прибрежные скалы. Промучившись с ним шесть часов кряду, нервы парня сдали, и он принялся избивать пленника. Это и стало подсказкой. Когда Макс выпустил пар, превратив лицо подопечного в кровавое месиво, тот сплюнул кровавой слюной в воду и снова преданно уставился в глаза пацана. А затем вдруг выдал: «Я не боюсь тебя, Морзе», и парень понял, что нужно делать.

Очередной укус продлил время контроля, но теперь Макс не тратил его на разговоры. Он взялся вселять в главу страх. Нет, не перед собой, он сделал так, чтобы пленник смотрел в глаза совсем другому человеку — Морзе. В тот год он успел хорошо изучить его манеру поведения, замашки, паразитные фразы и теперь всячески изображал из себя того, кого стал ненавидеть. Он внушал подопечному, что перед ним как раз и находится Морзе. А затем приступил к допросу с пристрастием.

Так мерзко пацан ещё никогда себя не чувствовал. Ему пришлось неоднократно перешагнуть через себя, и он был уверен, что выйдет из бункера уже совсем другим человеком. Вначале он безжалостно бил пленника, затем несколько раз топил и это было самое безобидное из всех издевательств. В один момент парень поймал себя на мысли, что утратил чувство реальности. Его руки сжимали скользкие кишки пленного, которыми пацан пытался того придушить. Получалось плохо, удавка постоянно норовила выскочить из мокрых, от крови, рук. И тогда он ужаснулся от того, в какие крайности скатился.

Оказывается, пленник был уже мёртв, хоть и не окончательно. Его истерзанное, окровавленное тело обмякло на стуле, часть кишечника плавала в красной от крови воде. Максу казалось, что труп смотрит на него с осуждением и ему вдруг сделалось не по себе. Липкий страх запустил щупальца в голову, где и без того пульсировала мысль о том, что обратного пути больше нет. Теперь он станет таким же, как и тот, кого он ненавидит.

Парень уселся на стол и обхватил голову руками. Он попытался успокоить бешеный ритм сердца, но оно отказывалось подчиняться, разгоняя панику по крови. И без того тесный бункер вдруг начал сжиматься, давить ещё больше. И вдруг покойник на стуле расхохотался. Из его рта летели окровавленные ошмётки, но это не мешало ему ржать.

— Заткнись! Закрой свою вонючую пасть, гнида! — взревел пацан, но тот даже не подумал подчиниться.

— Теперь ты истинный Морзе! — прокашлял труп в ответ и поднялся со стула.