Жажда. Max Pro

— А ты вообще заткнись! Я тебя предупреждала: не влезай во всё это дерьмо! Так нет же, мы ведь умнее всех, с выродками боремся…

— Свет…

— Хует! Доигрался⁈

— Мам, успокойся и выслушай. Если мы сейчас вернёмся, это лишь усугубит ситуацию. Рустам сразу доложит Морзе, они же друзья и, похоже, до сих пор на связи.

— Какая разница, люди смогут подготовиться, уйти.

— И их перебьют за пределами стен. Нам нужно в Коломну, связаться с Грогом. Он сможет их защитить, пришлёт людей, припасы.

— Господи, что же это творится такое? — мать уселась на жалобно скрипнувший стул и закрыла лицо руками.

— Мам, собирайтесь, мы пока машину подгоним. Слышишь?

— Да слышу, я слышу! — крикнула та. — Идите уже.

— Ну пошли, чего встал⁈ — подтолкнул Клея Макс.

— Свет, ты это, прости меня… Зря я тогда не послушал…

— Да валите уже оба! — психанула та и вышла в другую комнату.

— Чё я такого сказал-то? — уставился на парня Клей.

— Ты здесь ни при чём. Это она из-за Морзе.

— Я, походу, чего-то не знаю.

— Пошли, по дороге расскажу.

Они выбрались из дома, как всегда, по привычке, вначале осмотрелись и двинули в сторону машины. Как Макс и полагал, Клей оставил её на самой окраине посёлка. Загнал во двор, прошёл через огород и уже зада́ми, скрываясь за заборами и домами, выбрался на второстепенную улицу. А заодно, как раз и руины колхоза осмотрел, где и обнаружил мёртвых наёмников.

Сейчас они с Максом возвращались тем же путём. Здесь даже старая колея осталась, которая сейчас полностью заросла бурьяном. Однако две параллельно идущие канавки говорили о том, что когда-то давно грунтовка довольно часто использовалась. Она как раз отходила от колхозной застройки и прямой линией тянулась вдоль задних дворов. Прежде чем забирать машину, Макс прошёлся до конца и убедился, что имеется нормальный съезд с основной дороги.

Старая, потрёпанная годами семёрка «Жигули» завелась далеко не с первого раза. Возможно, из-за плохого бензина, а может, ей уже давно пора на покой. Хотя в отличие от всех тех крутых, навороченных до безобразия иномарок, именно такие, древние, убогие с виду машины всё ещё помогали людям преодолевать большие расстояния. Им было всё равно, какого качества топливо залито в бак. Двигатель готов поглощать всё: хоть девяносто пятый, хоть семидесятый. А учитывая тот факт, что ничего лучше семидесятого было не найти, большинство новомодных машин попросту пришли в негодность. Их двигатели рассыпались, не выдерживая детонации. Вот так в ходу и остались лишь те автомобили, над которыми в мирное время все потешались, называя их тазами и вёдрами. Да и то, многие пришлось переделывать, выбрасывая из них высокотехнологичные инжекторы, заменяя те устаревшими карбюраторами.

В салоне воняло бензином, но эта болезнь всех классических моделей «Жигули». Некоторые народные умельцы как-то умудрялись побороть сей недуг, но насколько помнил Макс, таких машин он встречал единицы. Большинство так и воняли до самых последних дней пробега. Когда Клей тронулся с места, позади что-то отчётливо стукнуло на кочке. Правая задняя дверь отказывалась открываться. Возможно потому, что её нижняя часть прогнила до сквозных дыр и прикисла к кузову. А может, предыдущий хозяин её намертво заблокировал. Но даже такой транспорт гораздо лучше, чем идти пешком.

Они подъехали к дому и из него тут же выскочили мама с Анфисой. Последнюю завернули в одеяло, чтобы защитить от ультрафиолета. Светлана помогла ей забраться в салон, после чего влезла сама. Клей воткнул первую передачу, как следует разгазовал двигатель и, дёргаясь, едва тронулся с места. При этом машина едва не заглохла. Она и в самом деле не желала поглощать то дерьмо, что было залито в бак. А может быть, просто требовала нормальные руки, которые смогут всё отрегулировать.

Едва они проехали Гусь-Железный, как поднялся ветер. От его боковых ударов машину каждый раз тянуло в обочину. Через дорогу огромными клубами летела пыль и сухие ветки. Деревья со скрипом раскачивались, того и гляди завалятся прямо на проезжую часть. Вскоре прогрохотали первые раскаты грома, а горизонт затянули чёрные тучи. Затем на некоторое время всё стихло. Даже птицы перестали кричать. Попрятались, в ожидании буйства стихии. А та и не заставила себя долго ждать, обрушилась на землю крупным ливнем.

Скорость движения сразу упала до минимальной. Дворники попросту не справлялись с потоком воды, отчего видимость не превышала нескольких метров. Окна моментально запотели, заставляя Клея протирать их рукавом каждую минуту. Нечего было и мечтать, чтобы исправить ситуацию при помощи обдува. Казалось, он, наоборот, делает только хуже. Впрочем, и слегка приоткрытые окна не сильно спасали. Зато стало легче дышать. Ушла та духота, которая мучила весь день. Уж лучше сухая жара, чем такое, когда не знаешь, куда себя деть от этого липкого, влажного зноя. А сейчас хорошо: воздух вмиг стал прохладным, а периодические разряды молний наполняли его свежестью.