Жажда (ЛП)

– Часто спасаешь женщин?

– Нет, на самом деле. Кстати, ты потеряла сережку.

Она прикоснулась к мочке уха.

– А, я знаю. Собиралась сегодня надеть другую пару, но…

– Кстати, меня зовут Вин. – Он протянул руку в ожидании. – Приятно познакомиться.

При других обстоятельствах она бы улыбнулась ему. Десять лет или целую жизнь назад, она бы улыбнулась и протянула свою в ответ. Сейчас она почувствовала лишь грусть.

– Приятно познакомиться, Вин.

– Тебя зовут...?

Она разорвала рукопожатие и наклонила голову, концентрируясь на его костяшках.

– Мария-Тереза. Меня зовут… Мария-Тереза.

***

У нее изумительные глаза.

Мария-Тереза с потрясающим французским именем обладала изумительными глазами. И нежными руками, которыми бережно вытирали его лицо этим теплым полотенцем, будто его порезы и царапины представляли большую важность.

Черт, ему захотелось влезь в еще одну драку, чтобы она снова смогла за ним поухаживать.

– Наверное, тебе следует сходить к врачу, – предложила она, аккуратно вытирая полотенцем сбитые костяшки.

Он рассеянно обратил внимание, что махровое полотенце, поначалу белое, сейчас стало розовым от его крови, и он был рад, что она надела перчатки – не потому, что у него мог оказаться положительный анализ на ВИЧ, а потому что надеялся, что она защищает себя от того, чем зарабатывает на жизнь.

Он надеялся, что она только танцевала. Правда, надеялся.

Она сполоснула полотенце.

– Я сказала, что тебе следует показаться врачу.

– Я буду в порядке. – А как же она? Что бы случилось, если они с Джимом не пришли на помощь?

Господи, у него внезапно возникло столько вопросов. Он хотел знать, почему такая женщина занималась подобной деятельностью. Хотел знать, какая нужда довела ее до такой жизни. Хотел знать… что он мог сделать, чтобы помочь, и не просто этой ночью, а завтра и послезавтра.

Но это его не касалось. Более того, у него возникло предчувствие, что если он начнет вытягивать у нее подробности, то она окончательно закроется от него.

– Могу я кое-что спросить у тебя? – выпалил он, не в силах сдержать себя.

Она замерла с полотенцем в руке.

– Давай.

Он знал, что не следует этого делать, но не мог противостоять непреодолимой тяге к ней. Влечение не было причастно к его мозгу, оно исходило из… ну да, сердце прозвучит слишком мелодраматично. Но что бы там не двигало им, оно исходило из центра его груди.

Так что, да, может его грудная клетка и правда втюрилась в нее.

– Ты поужинаешь со мной?

Дверь в раздевалку резко распахнулась, и в комнату вошла проститутка с огненно-рыжими волосами, по вине которой ушла Девина.

– Ой! Извините меня… Я не знала, что здесь кто-то есть. – Она уставилась на Вина, ее ярко-красные губы изогнулись в улыбке, по которой стало ясно, что она отлично представляла, кто находился в комнате.

Мария-Тереза отодвинулась от него, лишив его теплого полотенца, чаши с водой и своих нежных рук.

– Джина, мы уже уходим.

Поняв намек, Вин встал с табуретки. Проклиная вторжение рыжеволосой, Вин окинул взглядом столик с косметикой и напомнил себе, что она имела больше прав находиться здесь, чем он.

Мария-Тереза скрылась в ванной, и он представил, как она ополаскивает чашу, ополаскивает полотенце, затем снимает перчатки. Она выйдет оттуда, попрощается с ним и… скинув шерстяную кофту, вернется в толпу.

Он уставился на дверь, за которой она скрылась, пока проститутка щебетала вокруг него, и странное чувство охватило Вина. Будто туман затянул весь пол и пустил свои щупальца по его ногам, вокруг груди – прямо до мозга. Внезапно ему стало холодно снаружи, и безумно жарко – внутри…

Черт, он знал, что это. Он прекрасно понимал, что происходит. Прошли годы, но…

Вин с размаху плюхнулся на табуретку. Дыши. Просто дыши, ты, огромный и такой бестолковый ублюдок. Дыши…

– Так, я видела, как твоя подружка ушла, – сказала рыжеволосая, незаметно подойдя к нему. – Составить тебе компанию?

Ее руки с кроваво-красными ногтями, напоминавшими по длине когти, пробежались по испачканному лацкану его костюма. Он небрежно смахнул ее ладонь с себя.

– Прекрати…

– Ты уверен?

О, Господи, он был еще горячей снаружи, намного холодней изнутри, чем он представлял. Ему нужно прекратить это… потому что он не желал знать грядущего послания. Не хотел видения, контакта, взгляда в будущее, но был телеграфом, бессильным против посылаемых ему знаков.

Первым был мужчина в лифте, потом двое парней снаружи… сейчас это.

Рыжеволосая потерлась о его руку и наклонилась к уху.

– Позволь мне позаботиться о тебе…

– Джина, проваливай отсюда.

Глаза Вина метнулись в сторону Марии-Терезы, и он открыл рот, пытаясь промолвить хоть слово. Ничего не вышло. В довесок, когда Мария-Тереза уставилась на девушку, она превратилась в затягивающий его водоворот, все вокруг кроме нее стало тускнеть. Он приготовился к тому, что наступит дальше… и точно, дрожь, зародившаяся у его ног вместе с туманом, поднималась все выше по его телу, охватывая его колени, живот, плечи…

– Ну и ладно. Мне не нужно умолять, – фыркнула Джина, направляясь к двери. – Удачно повеселиться с ним… между прочим, он как-то чересчур напряжен.