Жажда любви

Роберта немедленно предположила, что это сын Деймона и останавливать его не следует. Поэтому она шагнула в сторону, чтобы парень мог использовать коридор в качестве беговой дорожки. Но, поравнявшись с ней, он замер и застенчиво сунул в рот большой палец.

Роберта внутренне содрогнулась. Она нечасто имела дело с детьми, но, сидя на церковной службе, не раз наблюдала, как увлеченно они сосут пальцы. Сам тот факт, что кому-то интересно совать в рот грязные пальцы, казался омерзительным.

Но мальчишка беззастенчиво уставился на нее, поэтому она улыбнулась. Совсем неплохо выглядит, только очень уж растрепан. Похоже, никому не приходит в голову его причесать. Да, няня же ушла!

– Можешь бежать дальше, – разрешила она. Но он продолжал пялиться на нее. И сосать палец.

Тогда она пошла вперед. Он немедленно последовал за ней.

– Как тебя зовут? – спросила Роберта, изображая дружелюбие.

– Тедди, – пробормотал он. При этом большой палец с хлопком вырвался изо рта.

Роберта снова содрогнулась. С нее довольно вежливых разговоров.

Но секундой спустя он по собственной воле опустил руку и сказал:

– Чё делаешь?

– Гуляю.

– Бегу я, вот оно как! – сообщил он.

– Я бегу, – поправила она. Может, с ее стороны это было немного грубо, но после жизни с отцом она питала крайнее отвращение к инвертированным[5] фразам, как в поэзии, так и в прозе.

– Точно, – кивнул мальчик. По крайней мере он не принялся снова сосать палец, зато на него нашел приступ красноречия. – Няни не имею.

– У меня нет няни, – поправила Роберта.

– Точно. Няня, звали ее Пег…

– Няню звали Пег.

– Да, ее звали Пег, а ее брата посадили в тюрьму Брайдуэлл, потому что он украл свинью и ее поросят, я потом стащил маслобойку и посадил поросят туда.

Он помолчал, но Роберта ничего не сказала насчет маслобойки и поросят, отметив про себя, что речь его была довольно правильной.

Итак, они продолжали идти по коридору, вполне мирно беседуя. Роберта время от времени поправляла Тедди, а тот подробно рассказывал ей о различных преступлениях. Некоторые истории были довольно загадочными, и не имей Роберта огромного опыта в расшифровке отцовской поэзии, наверняка давно запуталась бы.

– Я верно поняла, – сказала она наконец, – что горничная с бородой, которую звали Карпер, вышла замуж за какого-то дикого обитателя болот, но родила ребенка от капитана Длинные Ноги?

Тедди покачал головой и постарался все ей разъяснить. Очевидно, у Карпер были еще и усы, и смысл его истории заключался в том, что на лице у нее было волос больше, чем у капитана.

Но Роберту больше интересовал дикий обитатель болот. Тедди признался, что не может описать мужа Карпер, зато знает, что ее сестра купила какое-то притирание, называемое «Могила Венеры», отчего у нее ужасно распухло лицо.

– Зловещее название. Ей следовало бы выбрать что-то более благоприятное.

После того как она объяснила значение слов «зловещий», «благоприятный» и, наконец, «могила», Тедди сообщил, что Карпер сказала, будто лекарство было неправильно приготовлено и что порошок из червей доктора Джексона помог бы лучше.

Наконец она увидела большую винтовую лестницу, ведущую к центральной части дома, и велела Тедди бежать в детскую.

Но он недоуменно моргнул и снова сунул палец в рот.

– Ты слишком взрослый для этого, – покачала головой Роберта. – Некоторые родители натирают пальцы детей порошком из червей доктора Джексона, после чего они больше никогда не берут пальцы в рот.

Тедди подозрительно прищурился.

– Беги, – повторила она, – иначе я расскажу твоему отцу об этом порошке.

Тедди мгновенно улетучился.

Глава 6

– Семейный ужин в узком кругу, – довольно объявила Джемма. – Как я скучала по такому в Париже!

Она сидела во главе стола и выглядела ослепительной райской птичкой, а не примерной хозяйкой. Деймон широко улыбнулся:

– Похоже, ты внезапно стала домоседкой?

Джемма наморщила носик:

– Бомонт, не находите, что с возрастом становишься домоседкой? Правда, вы весьма редко ужинаете дома.

Этим вечером Бомонт с особенным увлечением играл роль всемогущего герцога, и после сегодняшней сцены Деймон не мог его осуждать.

– Я, разумеется, приложу все усилия стать домоседом теперь, когда вы вернулись из Парижа, – ответил он и с хрустом разгрыз крылышко куропатки.

Деймон нечасто имел дело с воюющими между собой супружескими парами, но посчитал за лучшее сменить тему. Однако Джемма его опередила.

– Предлагаю решить, как лучше устроить брак Роберты, – заявила она, улыбнувшись своей подопечной. – Составим план.

Деймон не видел необходимости в составлении плана. На леди Роберте было самое уродливое платье из когда-либо виденных Деймоном, но сама она была поистине восхитительна. Прекрасна. Даже в этом мешке, который называла платьем. И неотразимой делала ее не столько внешность, сколько смесь наивности и острого ума во взгляде.

– В конце концов, – оживленно продолжала Джемма, – она бросила мне вызов, Бомонт…

Но она вдруг осеклась, и Деймон увидел, что Бомонт отложил вилку и взял принесенную лакеем стопку бумаги.