Жажда любви

Колен тоже старался об этом назначении Жюльена, хотя Жюльену тогда придется уехать. Но Колен рассчитывал извлечь из этого пользу для себя. Влияние Жюльена после того, как он займет правительственный пост в Тунисе, должно возрасти и для Колена. Это может иметь большое значение, тем более что это назначение Жюльена является результатом постоянных дружеских стараний Колена, чего забывать не следует. Колен вообще не упускал из виду ничего, что могло иметь значение и содействовать его повышению, а это в огромной степени зависело от будущности самого Жюльена.

Он имел счастье заручиться благодарностью Жюльена в начале его карьеры, и он пользовался этой благодарностью так часто, как ему было нужно. Он стоял на точке зрения противоположной, чем маркиз де Сун, но разделял его взгляды, когда это могло быть ему полезно. Назначения распределялись среди людей именно такого сорта, как ему было известно, а Жюльен принадлежал к их числу.

Теперь, высадив Доминика Гиза у отеля Дезанж, он внутренне помолился, чтобы у этого старого дурака хватило достаточно здравого смысла и он бы не испортил интервью. А для Гиза, когда он следовал за дворецким по широкой лестнице, это интервью, противоречившее всем его понятиям о приличиях и его врожденной любезности, явилось настоящим крестовым походом.

Он верил, что ему предназначено быть спасителем своего сына. До прошлой ночи Жюльен никогда с ним не ссорился. Теперь, взбираясь по этой лестнице, усталый и измученный, старик Гиз в особенности ощущал тяжесть своих годов, которые, однако, до этой роковой ссоры не давали себя так сильно чувствовать.

Комната, в которую он вошел, была залита солнечным светом, а в большие открытые окна неслось из сада мелодичное пение птиц.

Гиз сел, чувствуя глухую, нелепую досаду на все, что его окружало, на прекрасную погоду, на привлекательность обстановки вокруг него. Он не был настроен на то, чтобы ощущать счастье. То, что Сара жила в таком прекрасном доме, среди такой прелестной обстановки и солнечного сияния, только усиливало его раздражение и прибавляло еще ее новое преступление к длинному списку, который у него имелся.

Дверь открылась, Сара вошла. Гиз сразу догадался, что она ожидала найти Жюльена. Он тяжело поднялся с кресла и поздоровался с нею с холодной вежливостью.

Внезапное разочарование временно лишило Сару самообладания. Она смутилась при виде Гиза.

Гиз заметил это, и глаза его блеснули.

«Она знает то, что я знаю! Она напугана», — решил он.

Но Сара рассматривала его, ища лишь сходства с Жюльеном. Когда она заговорила, то выразила в нескольких любезных словах свое удовольствие по поводу свидания с отцом Жюльена.

— Я пришел сюда как раз, чтобы поговорить с вами о моем сыне, — холодно ответил Доминик Гиз.

Произошла минутная пауза, затем он добавил все тем же ледяным тоном:

— Я хочу попытаться просить вас порвать с ним, так как он, по-видимому, слишком слаб и слишком увлечен, чтобы самому сделать это.

На мгновение Сара испытала такое ощущение, какое бывает во сне, когда уверяешь себя, что ужас, который испытываешь, есть только ночной кошмар, и стоит только проснуться, чтобы избавиться от него.

Однако она оправилась и возразила:

— Я не понимаю, что вы хотите сказать.

Гиз резко и грубо рассмеялся, как смеется человек, доведенный до крайности и боящийся потерять душевное равновесие.

— Графиня смеется над моей доверчивостью. Это не так уж плохо, как кажется…

Он запнулся. Губы у него пересохли, и он украдкой смочил их языком.

Сара повторила, пристально взглянув на него:

— Я вас не понимаю, мсье Гиз.

Гиз встал и, подойдя к ее креслу, остановился перед нею. Она угадывала в эту минуту, что он хочет ее оскорбить, что он ее не любит, но она понимала его беспомощность и жалела его.

Он судорожно сжимал руки, и голос его дрожал, когда он заговорил:

— Вы не можете утверждать, что вы не понимаете, о чем я говорю, что мой сын увлечен вами уже в течение многих месяцев, вопреки тому факту, что мистер Кэртон пользуется вашими милостями…

Он не собирался говорить подобным образом, но под влиянием гнева, овладевшего им вследствие уверенности, что Сара дерзко обманывает его, он потерял всякую власть над собой, и слова полились у него бурным потоком, прервавшим все преграды.

— Весь Париж это знает, как знает и то, что Жюльен губит свою карьеру из-за этого. Вчера он бросил дело, чтобы быть возле вас, а сегодня, по вашему слову, он, без сомнения, откажется принять назначение в Тунис, если вы найдете, что его присутствие возле вас необходимо для удовлетворения вашего тщеславия. Я стар, графиня, но слышу и вижу и могу судить. Я знаю, вы никогда не отвечали на любовь моего мальчугана, вы только принимали ее. Такие женщины существуют, и притом ведь гораздо легче играть такую роль, когда есть другой любовник, пользующийся предпочтением. Но говорю вам, мужчина более уважает женщину, которая грешит ради любви, чем ту, которая остается добродетельной из тщеславия. Жюльен…